Если бы не Калина, Хыля давно превратилась бы в самую последнюю замарашку.
– Какие у тебя красивые волосы, – услышала Хыля и сердечко радостно забилось: «Неужели, правда?»
Правда. Правда и то, что пришлось долго распутывать колтуны, вычёсывать вшей и отмывать Хылю в нескольких водах.
Семья Кисея большая, у каждого много забот, а на Хылю тратить время никому не хотелось. Что проку? Девка всё-равно пропащая. Только вот отец иногда усаживал дочь на колени, и сидели они, прижавшись друг к другу, не умея привязанность выразить по-другому. Но отец – самый занятой человек в семье, где дел невпроворот, там и он, поэтому такие минуты выпадали редко. Остальные Хылю предпочитали не замечать, раздражались, когда случалось натыкаться на неё. Вот и стала она держаться подальше от чужих ног. Хотя ноги эти всё же не чужих людей, а своих родственников, но всё равно, уж больно на пальцы наступают. А плакать нельзя, а то ругаться начнут.
Постепенно Хыля нашла себе место, где меньше всего мешала – под широкой лавкой в бабьем куте. Это место становилось её постоянным: там и спала, укрывшись тряпками, там и ела, что бросят со стола, а если забудут бросить, наловчилась у домового из миски таскать. Про домового мать не забывала.
Но на её счастье старший брат привёл в дом жену.
Была Калина из чужого селения, про Хылину историю ничего не знала, и в день свадьбы никто не удосужился их познакомить. И, когда на другой день молодая жена в одиночестве хозяйничала в бабьем куте, то не ведала, что под лавкой живёт её золовка. А золовке уж давно в туалет хотелось, а вылезти как – не знала, человек-то новый в доме, ещё пуще своих ругать начнёт, что под ногами мешается, вот и терпела, сколько могла, украдкой наблюдая за этим новым человеком.
Калине не впервой готовить на большую семью, сама из таковой, но в первый раз у чужой печи тревожно. Хочется себя показать свекрови, свёкру, мужу. Муж. Смешно. Ещё недавно не ведала, не знала, что долюшка её будет далеко от родимого дома. Да вот повадился к ним в село добрый молодец, и полюбилась ему девица Калина. Мать сначала заплакала, мол, как же тебе донюшка, вдали от отца-матери жить. Но отец посмотрел на дочь, усмехнулся и сказал: «Калина наша нигде не пропадёт».
А чего пропадать? Везде добрые люди найдутся. Свекровь, правда, неласковая, смотрит хмуро. Свёкр ничего, видать, не злой. А Тихомир глаз не отводит, всё норовит погладить ненароком. Вспомнила своего молодого ласкового мужа и покраснела.
Надо постараться нынче похозяйничать так, чтобы все были довольны.
Но новая обстановка отвлекала Калину. И в который раз она стала обводить взглядом избу: красный угол, стол, скатерть, вчера была другая, нарядная, сегодня повседневная; мужской кут; её сундук притулился в бабьем углу; лавка.
Тут внимание её