Все расходятся, чтобы разложить вещи, застелить спальные места и привести себя в порядок. Я остаюсь на кухне, наблюдая, как Егор выполняет моё дочке обещание – ведёт её кататься на ватрушке.
Первой спускается мама. Причитает, что готовки непочатый край, а время уже почти обеденное. Ника входит в кухню с тётей как раз в тот момент, когда мама решает распределить обязанности. На Нике её любимая белочка и мимоза. На маме с тётей селёдка под шубой и холодец, Егор его очень любит, особенно приготовления моей мамы. Я ответственна за фаршированные яйца и оливье. Становится смешно, что именно мне выпадает готовить любимый салат Антона. Спустившуюся Юлю запрягают делать гранатовый браслет. Терпеть его не могу, как и саму Юлиану.
Жуковские возвращаются с продуктами. Многие овощи уже отварены и у них, и у нас, так что нам проще готовить. Антон с Яном идут помогать папе и дяде установить новенькую коптильню на улице, до которой руки отца так и не добрались. Упускаю из виду, что именно они хотят закоптить, но уверена – будет вкусно.
Сажусь за кухонный стол и начинаю нарезать колбасу, ровно по размеру горошинки, как мама учила в детстве. Рядом садится Ника и натирает «Дружбу» в миску.
– Нет, ты только посмотри на неё, ещё бы в вечернем платье готовить пришла, – на ухо сестре ворчу я.
Если я в свитере и джинсах, Ника в спортивном костюме, мама и тётя тоже одеты по-домашнему, то жена Антона выглядит будто на вечеринку собралась. Кожаная обегающая юбка, полупрозрачная белая блуза с воротничком, расшитым сверкающими камнями. И уже при вечернем макияже. Она и спит при параде интересно?
– Не будь стервой, Ксю, – усмехается Ника.
Готовка проходит спокойно, я почти заканчиваю с оливье, когда Юля вскрикивает и все поворачиваются в её сторону, наблюдая, как на белой блузе расползается розовое пятно от свекольного сока. Усмехаюсь. То-то же! И почему я так злобствую при виде её неудачи?
Жена Антона – назвать её по его фамилии, которую ещё в школе в личном дневнике примеряла на себя язык не поворачивается – тут же убегает в выделенную им комнату, чтобы переодеться.
– Не злорадствуй, – хихикает Ника.
– Признай, тебя она тоже бесит, – шепчу ей я.
– Я хотя бы не показываю это так открыто.
Вообще-то, я не злая, и не ревнивая. Но когда дело касается Антона, наружу вылезают как самые хорошие мои качества, так и самые ужасные. Рассудительность, спокойствие и здравомыслие уезжают в долгосрочный отпуск.
– Дочур, отнеси, что готово в холодильник в бане. А то в кухонный всё не влезет, –