– Заходите! – девушка, названная Ликой, вынырнув из объятий Алекса, приветливо махнула рукой, – Заходите скорее, я гостям очень рада! Под дождем легко вымокнуть, да и ночь… – она на секунду поникла, – Не самое дружелюбное время.
– Недружелюбное?.. – Дориан, быстро переведя взгляд с одного из своих спутников на другого, зябко поежился и, не видя особенных препятствий этому, последовал приветливому приглашению, заходя под навес.
Сразу стало теплее. Навес не имел стен, должен был быть продуваем всеми ветрами, но под ним почему-то царило тепло и уют, под ним было хорошо и спокойно, как за самой толстой стеной.
Парень мимолетно хмыкнул и, глянув на Лику, улыбнулся ей. Девушка была действительно привлекательной и, к тому же, совсем не просвечивала, как, скажем, Риан или тот же Алекс периодически, поэтому живому понравилась.
– Арнон сказал, что ночи здесь коротки, – заметил он, – Наверное, недружелюбие их этим может быть компенсировано.
– Разве только отчасти, – Лика вздохнула и, махнув рукой, вновь повернулась к Александру. С ним ей говорить, вне всякого сомнения, было намного интереснее, чем с гостями.
Шеа, впрочем, тоже против беседы со старой знакомой не возражал.
– Как ты здесь оказался? – девушка с интересом оглядела мужчину, – Риан говорил, будто ты прикован к своему дому…
– Риан, да, – Алекс поморщился, не пытаясь скрыть этого, – Конечно. Он, должно быть, говорил об этом с радостью – этот старый зануда до сих пор злится на меня!
– И поделом! – Лика чуть нахмурилась, – Почему ты не пришел на его похороны? Это нехорошо, Алекс, и ты это знаешь, – я всегда говорила тебе, что людей надо уважать! Тем более таких близких друзей, как Риан.
– Слушай, я уважал его! – Шеа всплеснул руками, – Просто не захотел приходить в больницу и слушать его стенания, а потом не хотел видеть его в гробу… Мне было приятнее воображать, будто он жив, но просто не хочет со мной общаться, – заметив, что девушка хочет что-то сказать, он поспешил продолжить, – Нет, Лика, скажи – он же всегда был тем еще нытиком! Приди я к нему в больницу, наслушался бы сполна стонов о том, что он умирает и что не хочет умирать, и в результате плохо было бы всем! Что толку было выслушивать это все? Ной или нет – все равно умрешь.
Дориан, от которого эти разговоры секретом не были, сжал на мгновение губы и, стараясь отойти подальше от собеседников, присел на какой-то невысокий топчан рядом с Арноном.
– Днем он не был таким толстокожим… – парень покачал головой, – Как мне теперь общаться с ним? Днем он один, ночью – совсем другой, и я не знаю… Что мне делать, Арнон?
– Идти вперед, – Ландау вздохнул, хмуря брови, – Дороги назад для тебя все равно нет,