– Она права, Каа-Тот. Пусть готовит отца к встрече с духами. Собирай людей у джеда, всех, кто остались. Посмотрим, что еще можно сделать.
Бросив на него косой взгляд, Каа-Тот кивнул и направился к выходу из хижины. Воины последовали за ним.
Ночь духов была вязкой и липкой, словно вобрала пролившуюся днем кровь. Пение над погибшим уари продолжалось до появления красной звезды, потом очищенное в воде тело Нар-Хаа обрядили в бусы из раковин, вплели в вымытые и сложенные волосы кость и страусиное перо. Она помогала женщинам, стараясь не смотреть на страшную рану на шее. Девушка догадывалась, почему кровь на топоре Каа-Тота была свежей. Отец, как и многие уари, должен был закончить так, но сейчас она застывшие глаза, и вспоминала его руки, вплетавшие ей кости и цветы в волосы, протягивавшие лучшие куски во время вечерних трапез. Он заботился о ней, как мог. Сейчас нет ни отца, ни матери, ни мужчины. Наверное, новым уари станет Каа-Тот, ведь у Нар-Хаа не осталось сыновей после смерти Пхати. Повторяя слова похоронной песни, она видела перед собой его алчные глаза. Как-Тот, может быть, захочет взять её в жены, и ей придется прикасаться к мужчине, убившему её отца, и носить его детей. Если, конечно, люди Сокола не сожгут селение раньше.
К утру тело Нар-Хаа покоилось у жертвенного камня, приготовленное к уходу, а она, обессиленная, лежала на циновке, вслушиваясь в голоса селения. Его будут хоронить кровные, и в могилу ляжет все нужное для пути в страну предков, но люди Ме-Нари не соберутся отдать ему последнюю почесть – проигранный бой дорого стоил им. Дочери и жены других на похоронах выли, как раненые шакалы, она и сейчас слышала их голоса из разных частей селения, но родичи уари – другие. Они провожали родных в молчании, прерываемом только песней ухода.
Каа-Тот сказал, что воины Нехе будут здесь. Это значит, будет еще один бой, на который выйдут все оставшиеся в Ме-Нари. А если они опять проиграют, селение, наверное, сожгут, а её… Она слышала от старших сестер, что делают воины с женщинами в захваченных селениях. Иногда, впрочем, их уводили с собой, чтобы сделать женами или служанками. В Ме-Нари когда-то привели трех женщин из каменной земли, они должны были готовить еду лучшим воинам и ублажать, когда те захотят. Но одна из них вскрыла себе горло первой же ночью, другая сначала еще попыталась убить своего мужчину.
Снизу, из хижин у реки, раздался шум голосов, она слышала, как что-то выкрикивали мужчины и плакали женщины. Залаяли собаки, запричитала сестра, а потом голос Ипи велел ей молчать. Сквозь входной проем хижины она видела, как Ипи выходит куда-то с копьем в руке. Не вставая, она свернулась на циновке, ожидая звуков боя.
Вместо этого, в хижину вошел Каа-Тот. Девушка встала, протянув руку, чтобы поприветствовать его, как требовалось. Рука дрожала, но Каа-Тот не обратил на это внимания. Он некоторое время смотрел на неё, после чего сказал:
– Воины Нехе уже у большой