Ближайший храм был далеко в Тростянке, километрах десяти от деревни, и ещё один на таком же расстоянии в Лосевке.
Бабушка в храм ходила не часто. А уж Аришку с Андреем с собой никогда не брала. Обещала только.
Накануне вечером вытаскивала из сундука лучшую одежду, а дети канючили рядом.
– Бабушка-а-а, а ты нас разбуди-и-ишь?
– Разбужу, – легко соглашалась бабушка.
– Мы вправду дойдё-о-ом, мы быстро ходи-и-им!
– Конечно, быстро!
– А чего ты нас в прошлый раз не взяла?
– А я вас не добудилась!
– А ты сильней толкай!
– Ладно, буду сильней толкать.
Но ребята не очень доверяли бабушке. Решили на этот раз привязать свои руки к её руке верёвочками. Она встанет и их дёрнет, они и проснутся. А дальше они уж не отвяжутся, в том смысле, что пойдут с бабушкой в церковь, она их не сможет прогнать.
Но на следующее утро проснулись дети одни. Не было ни бабушки, ни верёвочки. Они помчались из деревни и остановились на околице. Куда дальше? Есть дорога налево. По ней из одной деревни в другую и таким образом можно попасть, наверное, в неведомую Тростянку. А второе направление – в Лосевку.
– Куда бабушка собиралась идти?
Эх, не догадались вчера вечером расспросить, сейчас бы догнали.
Стали всматриваться вдаль. На Тростянку дорога далеко не просматривалась, скрывалась в соседней деревне, а за ней виднелся лес. Дорога где-то там, в лесу.
А вот Лосевка была видна. Между Лосевкой и детьми километров девять лугов, на которых росли отдельные деревья, кустарники, протекала шустрая Нерусса.
Поэтому дети своё внимание обратили, в основном, в ту сторону.
Там виднелась подходящая точка. Что это? Одинокая человеческая фигура? Бабушкина фигура? Или кустик? Присматривались – не разглядеть. Зато разглядели чуть в стороне ещё такую же точку. И чуть ближе. И ещё одну. Кусты! Поняли, что сегодня в церковь не попасть.
Разочарованные, поплелись домой.
24
В первый раз Аришка столкнулась с официальным неприятием религии, когда училась в 4 классе в Сумской области.
Сразу после Пасхи построили всех учащихся в длинном школьном коридоре на линейку. И с ходу директор перешёл к сути. Был он невысок ростом, худенький и очень голосистый. Впадал часто в визгливый крик и издевался над неокрепшими детскими барабанными перепонками. Спорить и оправдываться в таких случаях было невозможно из-за отсутствия подходящих пауз, поэтому, чаще, очередной разнос был монологичным. Виновному лицу оставалось делать виноватое лицо и слушать про себя нелицеприятные вещи.
На этот раз директор вызвал из строя нескольких учащихся. Оказывается, накануне они с бабушками были в церкви. Возмущению директора не было предела. Аришка даже рот открыла от удивления, потому что совсем не поняла сути преступления.
Наоравшись как следует и предупредив, чтобы это было в последний раз, он отпустил этих, в какой-то мере, православных мучеников,