Злосчастие Добродетели. Маркиз де Сад

их существовании. Джульетта в восторге от самостоятельности, попробовала было осушить слёзы Жюстины, но поняв, что она тратит время понапрасну, она начала ругать её вместо того чтобы утешать. Она ей заявила, что надо быть дурой, чтобы плакать, что в таком возрасте и с такой внешностью, как у них, не было случая, чтобы девицы помирали с голоду. Она привела ей пример дочки одного из соседей, которая, убежав из родительского дома, теперь живёт по-царски на содержании у откупщика и катается в собственной карете по Парижу.

      Жюстина пришла в такой ужас от этого гибельного примера, что поклялась лучше умереть, чем ему последовать, и решительно отказалась поселиться вместе с сестрой, поняв на какую жизнь та решилась.

      Две сестры расстались, не сказав друг другу до свидания, поскольку ясно стало, что намерения их слишком далеко расходятся. Джульетта, которая намеревалась превратиться в гранд даму, могла ли она общаться с маленькой девицей чьи детские добродетельные наклонности служили бы ей обличающим укором; со своей стороны Жюстина, могла ли она рисковать своими нравами, подвергаясь испытанию в обществе извращённого существа, которое намеревалось стать жертвой открытого распутства и безобразия. Каждая из них забрала свои сбережения и на следующее утро, как это и было предписано, покинули монастырь.

      Жюстина, которая в детстве много раз была обласкана портнихой своей матери, вообразила, что эта женщина и теперь может откликнуться на её судьбу. Она разыскала портниху, рассказала ей про своё бедственное положение, попросила у неё работу, и была жестоко отвергнута…

      – О! Праведное небо! – воскликнуло несчастное маленькое создание, – Неужели суждено мне, совершая первый мой шаг в этом мире, сразу же быть повергнутой в печаль… эта женщина, которая так ко мне хорошо относилась когда-то, почему она оттолкнула меня сегодня?… Увы, это оттого, что я бедна и сирота… и у меня нет средств в этом мире, а люди других оценивают только в расчёте на личную выгоду и будущую пользу.

      Осознав такое, Жюстина, отправилась к пастору их прихода, она попросила у него хоть какого-нибудь совета, но милосердный благотворительный духовник ответил ей двусмысленно, мол, приход переполнен, и что нет ни какой возможности выделить ей какую-то помощь из приходских денег, однако, если она хочет к нему наняться, он с удовольствием её у себя поселит. Меж тем, поскольку произнося всё это, святой отец сунул свою руку ей под подбородок и влепил ей поцелуй слишком мирской для церковного человека. Жюстина, прекрасно поняв его намерения, тут же с силой его оттолкнула и произнесла:

      – Месье, я не прошу у вас ни милостыни, ни места прислуги: слишком мало прошло времени с того мига, как я рассталась с положением намного выше того, какое обещают ваши две милости, так что я ещё не успела опуститься до подобных унизительных просьб. Я прошу у вас совета, в котором нуждаются мой юный возраст и моё плачевное положение, а вы хотите, чтобы я приобрела их преступлением…

      Кюре,