– Глядишь, с такими талантами и директором фабрики станешь, – говорила тетя Маша. – А что, обеспеченная жизнь, безбедная старость. И фабрика недалеко от дома. Красота же!
Сережка, сын тети Маши и Анфисин одноклассник, меланхолично вздыхал, когда мамы начинали расхваливать таланты девушки и ее перспективность. Сережка был давно и безнадежно влюблен в Анфису. Худенький, белобрысый, болезненный, вечно шмыгающий носом, он не питал больших надежд на Анфисину взаимность, но преданно провожал ее из школы домой, носил портфель и был готов прибежать по первому ее зову. Анфиса ценила отзывчивость Сережки, но воспринимала его просто как друга.
Мамы-соседки многозначительно переглядывались, глядя на дружбу их детей, и, таинственно улыбаясь, уходили пошептаться.
***
– И третья карта! – Ольга многозначительно взглянула на Анфису, пододвигая ее к подруге. Анфиса ахнула: на голубом небосводе среди облаков парил длинноногий журавль.
– Журавль в небе! – прошептала она.
– Сама понимаешь, что называют «журавлем в небе» – недоступную мечту.
– Понимаю… – согласилась Анфиса.
***
Анфиса осознала свою мечту, когда получила очередную рецензию на свои картины из Парижа. Но, не зная французского языка, она даже не могла ее прочитать. По слухам, в их городе жила одна пожилая женщина, владеющая французским языком, но поговаривали, что она была с дурным характером. Терять Анфисе было нечего, и она от безысходности отправилась по адресу, узнать который в провинциальном городке не составило большого труда.
На улице шел дождь такой силы, что не спасал ни зонт, ни резиновые сапоги. И оказавшись перед открытой дверью в старушкину квартиру, Анфиса, промокшая и замерзшая, тряслась как осиновый лист на ветру.
– Здравствуйте. Вы – Жозефина Павловна? – пробормотала Анфиса.
– Да. Чем обязана? – высокопарно произнесла пожилая дама.
Жозефина Павловна как будто ждала гостей – была одета в белоснежную кружевную блузку с брошью-камеей на воротничке и шерстяную темную юбку до пят. На ногах были текстильные туфли-лодочки.
– Мне нужна помощь, – продолжила Анфиса. – Я получила письмо на французском языке и не могу его прочитать.
– Тебе пишут из Франции? – удивилась старушка и с любопытством посмотрела на Анфису.
Хрупкая, почти прозрачная девушка стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, полностью промокшая и дрожащая от холода. С ее длинных кудрявых волос капала вода, придавая умоляющему взгляду больших голубых глаз еще большую жалость и беспомощность.
– Входи, – скомандовала Жозефина Павловна. – Сначала горячий чай, потом письмо.
Пока старушка сервировала стол фарфоровым сервизом, Анфиса с любопытством оглядывала комнату. Тончайшие фарфоровые