Я ставлю недопитую диетическую колу рядом с собой, потираю руки о ноги и встаю.
– Ты прав. Мне пора домой.
– Знаешь, – говорит он, прежде чем я делаю шаг, – вот это точно не решит твои проблемы со сном. – Он слегка встряхивает бутылку.
– Кофеин меня не бодрит.
Он не останавливает меня, когда я ухожу, но я чувствую, что он провожает меня взглядом.
Глава двенадцатая
Дома я больше не уснула. Как могла я прибралась в комнате, пока остальные спали, и отправилась на пробежку. Я не знаю, видел ли Тайер, как я выходила, но когда я вернулась, он собирался на работу и садился в свой фургон. Его глаза пристально следили за мной. Я чувствую, что он беспокоится о том, что я мало сплю. Меня это тоже беспокоит, но я ненавижу снотворное и не могу заставить свое тело спать, когда оно того не хочет.
Выйдя из душа, я одеваюсь на весь день в милое летнее платьице с пастельным рисунком. Сегодня я весь день буду работать в магазине, пока мама на заднем дворе готовит вещицы к нашей великой летней распродаже, которая начнется через несколько недель в конце лета.
Внизу я вижу Джорджию. Она сидит за кухонным столом с миской своих любимых ванильных хлопьев, а мама наливает в кружку кофе.
– Доброе утро, – заметив меня, улыбается мама, – хорошо поспала?
– Да, – вру я и заправляю за ухо прядь волос, чтобы она не заметила на моем лице эмоций. Она расстроится, если узнает, что со временем становится только хуже. Я подхожу к холодильнику и наливаю себе стакан апельсинового сока. Опускаю в тостер кусочек хлеба и поворачиваюсь, когда мама садится на стул напротив Джорджии.
Карие глаза Джорджии встречаются с моими.
– Я говорила маме, чтобы она попросила тебя познакомить ее с нашим новым соседом. Раз уж ты нянчишься с его чадом.
– Зачем? – недоумеваю я, и она копирует выражение моего лица.
– Потому что наша мама – красивая одинокая женщина, которая заслуживает второго шанса на любовь.
Мама краснеет, уставившись в чашку с кофе. Однажды она призналась мне, что чувствует себя недостойной любви, особенно из-за того, каким ужасным был мой отец, а она не сумела нас защитить. Я ответила ей, что она спятила. Она – тоже жертва. Но Тайер?
– Он для меня слишком молод. – Мама озвучивает мою мысль, но не знает, что за ней скрывается кое-что еще.
А именно то, что я не могу смириться с мыслью о ней и Тайере как паре, потому что он нравится мне, и не платонически из разряда «он мой босс».
Черт. Я влюблена в нашего соседа, которому, должно быть, уже за тридцать. Я влюблена, очень сильно, и у меня есть парень.
Мой желудок бурлит, и когда выпрыгивает мой тост, я вдруг понимаю, что не голодна. Но я знаю, что после пробежки нужно что-нибудь проглотить.
Достав из холодильника сливочное масло, я наношу его как можно более тонким слоем и морщусь от отвращения при виде тоста в моей руке. Мама замечает этот жест и хмурится.
– Тебе нехорошо, милая?
– Я в порядке. – Я заставляю