– Да-а, вот теперь и думай, – рассудил чей-то мужской голос. – А барину вон какой убыток, если что. Не дай Господи такого урона.
– Оклемается, – заметил кто-то из толпы. – Это нам с тобой убыток был бы, а Прибыльскому – так, мелочи.
– Так оно, так. Петря – энтот может, за энтим не заржавеет. Всю округу на ушах держит, чёрт хромоногий. Давеча у монопольки с мужиками пьяными песни орали, куражились, к бабам да девкам непристойно приставали.
– Небось, опять шальная деньга попала, вот и куражились, вот и орали.
– С трудов праведных не покуражишься, – рассудительно заметил Матвей Макарович. – Тут бы концы с концами… Разве что на святой праздник, и то с оглядкой стопку-другую и шабаш! Не до веселья.
– А какие дела могут быть меж Петрей и барином?
– Бандитские, тёмные, – уверенно ответил кто-то из мужиков. – Ни для кого не новость, что тот, и другой – разбойники с большой дороги, два сапога – пара, одним словом. Такие друг дружку видят издалека.
– А откуда взялся этот Петря?
– Ветром надуло, – хохотнул голос из толпы.
– Такое добро не сеется, не пашется, а само родится. И не тонет. Но обязательно к нашему берегу прибивает, – под общий хохот закончил говоривший. – Нюхайте и не кашляйте, православные!
Люди, удовлетворив любопытство, выговорившись, стали расходиться по домам. На востоке уже заалело, то тут, то там по деревне кричали к рассвету петухи.
Тит отыскал в толпе девчат и молодиц Анку, протиснулся ближе, тронул за рукав.
– Анка, – зашептал над ухом. – Подь сюда, дело есть, – мотнул головой в сторону.
Девушка ещё с мгновение колебалась, потом, словно нехотя, двинулась за парнем.
– Какие могут быть дела средь ночи, – тихонько незлобиво ворчала Анка. – Да и утро скоро, коров доить надо, а ты… с вечера почему тебя не было? Вот бы и рассказал про свои дела.
Парень молчал, увлекая девушку всё дальше и дальше от людей, поминутно оглядываясь назад. В какой-то момент он заметил, как из толпы отделилась высокая, крепкая фигура Ваньки Бугая.
– Что? Опять Ванька? – тревога парня передалась и девушке.
– Он, сволочь, – сквозь зубы процедил Тит.
– Бежим! – шепнула Анка и первой кинулась в проулок.
Следом за ней, не отставая, бежал парень. На повороте перемахнули плетень, зажались в угол, затаились.
Слышно было, как Ванька тяжело дышал, матерясь, пробежал до конца проулка, вернулся назад.
Он обнаружил их в последний момент. Уже вышел на деревенскую улицу, но что-то заставило его обернуться.