– Выпендривайся, ага! – засмеялась я.
– Так, девчонки, рты закрыли, – прорычал Ларсен. – Хосе, уведи их в разные камеры, чтоб друг друга не поубивали. Мясо здесь ни к чему.
– И когда отпустишь? Мне срочняк как надо обратно.
– Во-первых, тебя туда уже не пропустят. Во-вторых, сидеть ты будешь до тех пор, пока я не стану добрым.
– Мне в школу надо ходить, идиота кусок. И ты не можешь держать меня здесь дольше, чем полагается.
– Почему же?
– Это мой первый косяк в Мейсоне. И я вообще-то не виновата. Эта курва сама начала. Я лишь врезала её пареньку, чтоб руки не распускал. Те прошлые обиды оставь в Форсе. Здесь я чиста.
– Посмотрим, Кларк. Уведите! – довольно произнёс Ларсен.
Хосе, смуглый и высокий коп, взял меня за руку и повёл по коридору в маленькую камеру, где сидела упоротая молодежь. Ту рыжую заперли через камеру от меня. Потом ей подкинули паренька, предварительно почистив ему лицо. А вот обо мне никто не подумал! Ничего, что у меня разодрана майка, разбита губа и немного опух нос? Меня будто от крови почистить не надо.
Лишь бы не звонили маме. И особенно Маргарет и деду. Такого позора я не переживу. И вообще, раньше меня только забавляли такие делишки, но сейчас я поняла, что совсем не здорово быть запертой с какими-то придурками в одной камере…
Скамейки были заняты лежащими на них парнями. Девчонки мирно сидели в уголочке и смотрели в одну точку. Вы что курили, дети?
Одного парня я за шкирку выкинула на пол, а сама улеглась на скамейку. Он, похоже, вообще ничего не понял. Развалился и начал что-то бубнить.
Я закрыла глаза. Вот кого, а Ларсена я меньше всего хотела видеть. Он часто меня ловил в Форсе и сажал за решетку. Потом впаривал маме, что нужно лучше следить за мной. Первый раз он поймал меня, когда я разбила машину мужика, который поставил её не там, где надо. Мама платила штраф. Потом он и на граффити меня поймал. Подумаешь, решила город приукрасить. Опять штраф. Заставляли меня смывать, но это сделали другие – те, кто на испытательном сроке. Вот им работенки-то!
Потом и на драке меня словил. Тогда, как он сказал, я вмазала ему. И было за что! Нечего постоянно меня в участок водить как на экскурсию. Чего я там не видела?
Так-то мужик хороший, прикольный. Всё смеялся надо мной. Не женат, и семьи тоже нет. Только мама в доме престарелых. Это я уже надыбала у тех, кого он ловил. Так сказать, искала компромат.
Я продолжала лежать. Скука смертная. Раз меня выкинули с вечеринки, то я её здесь устрою. Начала хлопать по своим ляшкам и мыкать, потом и слова пела. Но до конца мне не дали это сделать. Дверь камеры открылась.
– Кларк, на выход, – послышался грубый голос Хосе. А я думала он няшка.
Встала и пошла за ним по коридорам, заворачивая майку так, чтоб не было видно грудь, на которую, кстати, косо поглядывал Ларсен.
Рядом с шерифом стоял – та-дам! – Джон Рид. Он что-то втирал пышноволосому копу с голубыми глазами. Я подошла к ним.
– Она точно ваша знакомая? – с тихим смехом спросил Ларсен. – Уж больно буйная она и остра на язычок.
– Несомненно.