– Мне тоже!
– Что еще сказал ДТ?
Эдди остановился перед Кловис, глядя на ее ноги.
– Нам опять придется поиграть в брата с сестрой. Ник Миэрли будет нашим папашей, и все мы поедем на каникулы в штат Орегон.
Из дневника Нилса Хеллстрома
По виду Фэнси можно понять, что она несчастна. Жизнь в Термитнике удручает ее. Неужели Фэнси готова к жизни во Внешнем мире? Такое иногда бывает, и каждый случай является предметом нашего беспокойства. Боюсь, что Фэнси снова попытается сбежать. Если это произойдет, придется ей ампутировать нижние конечности. Нам это выгоднее, чем отправлять ее в чаны для переработки. Ее первенец, Сальдо – воплощение наших надежд, и мы не имеем права терять столь мощный производительный потенциал. Плохо еще и то, что Фэнси хороша в работе с насекомыми. Придется пристально следить за ней, пока мы не закончим фильм, над которым трудимся. В общем, пока все не наладится, я не стану посылать ее с поручениями во Внешний мир. Наверное, следует внушить ей большую ответственность за то, что мы делаем. Я могу передать Фэнси свое ви́дение нашего нового фильма, и это поможет ей справиться с нестабильностью. Этот фильм так для нас важен! Мы считаем его настоящим прорывом на новый уровень. Будут и новые фильмы, и эти ленты помогут миру подготовиться к тому, что мы скажем по поводу выживания человечества. Я знаю, что Фэнси разделяет эту революционную точку зрения. Верит в то, что насекомые переживут нас. Даже праматерь Трова боялась этого, но я вынужден был идти дальше и развивать эту мысль. Выход в том, что мы должны как можно больше походить на тех, чьей модели существования следуем.
– Это вас шокирует? – спросил Хеллстром.
Светловолосый человек обычного телосложения, по виду не более тридцати четырех лет – ровно столько, сколько, как помнил Дипо, давало ему Агентство. Было в нем ощущение собственного достоинства, высокой цели, которое проявляло себя всякий раз, когда Хеллстром останавливал взгляд своих голубых глаз на чем-либо или ком-либо, кто его интересовал. И еще было чувство, что в нем гораздо больше энергии, чем он демонстрировал.
Хеллстром стоял в помещении лаборатории перед пленником, которого привязали к пластиковому стулу. В лаборатории царили полированный металл и сияющие белые поверхности, стекло и циферблаты приборов, освещаемые молочным светом, который струился от ламп, укрытых в нише потолка по всему его периметру.
Здесь же Дипо и очнулся. Он не знал, сколько времени провел без сознания, но голова его была по-прежнему как в тумане. Хеллстром стоял перед ним, а рядом, охраняя пленника, находились две обнаженные молодые женщины. Дипо понимал, что обращает слишком большое внимание на эту очередную пару амазонок, но не мог с собой ничего поделать.
– Вижу, это вас шокирует, – повторил Хеллстром.
– Еще бы, – пробурчал Дипо. – Не очень-то я привык видеть вокруг себя так много голой женской плоти.
– Женская