Он держал один конец нити, Йонг – другой. Они тянули её друг у друга из рук, порой это противостояние было невыносимым, и проще было отпустить узел, чем держать из последних сил при себе. Но если бы Нагиль отпустил нить, отдал Йонг целиком, Ци Металла, что перешла бы в её тело, разорвала бы её на части. Но и забрать всё, освободив Йонг от имуги, Нагиль не мог: змей врос в неё так сильно, что, лишив его Ци, Нагиль убил бы и свою женщину.
Полгода назад Мун Нагиль нарушил баланс мира, проведя запретный ритуал, что вернул ему Йонг. С тех пор он расплачивался каждодневным страхом, что не успеет спасти её во второй раз, что сам станет причиной её смерти.
Лан сказала однажды, что он смотрит не туда. Нагиль не понял, о чём она предупреждает его, а теперь спросить было не у кого.
Воспоминание о мудан отозвалось тупой болью в груди. Нагиль сжал края зимнего ханьфу, истрепавшегося от нескольких обращений в Дракона, и повернулся лицом к горному хребту, покрытому снегом, за которым скрылось солнце этого дня. Ночью в горах опасно и холодно, и даже у ёнгданте было больше шансов сорваться в пропасть, переломав себе все конечности, чем добраться до вершины горной цепи невредимым. Придётся идти вдоль реки до самого утра, а там – молиться Великим Зверям, чтобы жители ближайших поселений не заметили, как одиноко идущий по заснеженным полям путник превращается в чудовище из легенд и взмывает в небо.
Нагиль прикинул время, за которое он преодолеет расстояние до первой горы и сможет спрятаться за её склонами от глаз случайных зрителей из деревни на востоке, и вздохнул. Ничего не поделаешь, Мун Нагиль. Ты разделил с женщиной из другого мира Ци и теперь зависишь от неё не меньше, чем она от тебя.
Никогда ещё дорога по снежному полю не тянулась так медленно, а ночь не покидала Чосон так долго… Он шёл до тех пор, пока горячее дыхание, насыщенное Ци Дерева, выпаривало с кожи солёный замёрзший пот, пока ноги, тонущие в снегу, сами его топили, и от жара тела хрустела под ступнями галька с берега реки.
Предыдущие дни дались Нагилю проще: он почти всё время был Драконом, обращался ранним утром на несколько часов пустого сна и снова возвращался в звериный облик, который допускал так мало человеческого сознания, что Нагиля хватало только на главную цель его путешествия. Нагнать отряд Дэквана, повернуть их вспять до того, как двор Императора Мин поймёт, что порог ему обивает не просто чосонский капитан с предателем из Хансона, а приспешники главного врага Империи, человека, что, по слухам, убил любимую дочь Императора.
Нагиль обходил жилые селения, но знал, что сплетни и пересуды долетят до Пекина раньше Дракона. Знал также, что в столицу Империи послали гонца с ужасными новостями, но не мог искать его и останавливать самостоятельно: это только доказало бы вину Чосона.
Сейчас, пока Нагиль шёл, перебирая усталыми ногами по мёрзлой земле, образы, один другого мрачнее, опутывали сознание и мешали смотреть вперёд. Голову забивали мысли, свойственные не уверенному