Старший сержант Оганесян обиженно насупился. Он понимал, что не поверит никто его докладной, психом посчитают. Тут требуются доказательства. Но, с другой стороны, есть свидетель – Акопян (Роза не в счёт – в таких делах не верит закон маленьким девочкам), да и сам он был при исполнении, а вот если ещё и псину говорящую предъявить, хотя… Вот есть тут в соседнем селении старушка одна – настоящая ведьма, соседи постоянно на неё жалобы пишут, Оганесян сам неоднократно выезжал с проверкой, но ведь в протоколе не напишешь, что «гражданка Мурадян направила стадо гражданина Амбарцумяна в пропасть путём так называемого сглаза». Закон колдовства не признаёт и говорящего пса не признает. А вот Розу он лично знал всю её жизнь, и никогда за ней никакого колдовства не было замечено, а тут – нате! – нос собаки в свиной пятачок превратила. Значит – сделал про себя вывод Оганесян – не врёт камень: всё это колдовство откуда-то из другого мира пришло, и теперь его обязанность – защитить односельчан от неизвестной напасти. Но вслух он сказал:
– Так, я здесь старший и по возрасту, и по званию, так что я и решать буду, что нам дальше делать.
Ролик противно захихикал, из глубин камня тоже раздалось какое-то бульканье.
– С чего это ты тут старший? – ехидно спросил аралез, – мне, например, семьсот лет, а тебе?
Камень тоже не стал молчать:
– А я вот вообще здесь стою с тех времён, когда людей ещё не было! И звание у меня – Третьей тяжести Глаз ворот Анзо́ра. Что-то вроде полковника по-вашему.
– Всё равно, – настоял Оганесян, – полковник, не полковник – сам же сказал: не можешь ничего поделать! Ты – камень, тебе всё равно. А я всё ещё могу! И племяшку свою двоюродную в обиду не дам!
Камень молчал. Акопян только пожал плечами. Ролик опять сел и стал чесаться. Только Роза с надеждой спросила:
– Так, значит, идём искать этого волшебного дедушку?
– Нет, тебя я отведу к бабушке в клуб, – с этими словами дядя Оганесян взял Розу за руку и повёл её дальше по дороге. – Ты пока с нами, – велел он Акопяну.
Все молчали. Акопян устало топал за своим командиром, Ролик плёлся позади всех, хвостом не махал, и на его морде опять была грусть-печаль. Вдруг Оганесян остановился как вкопанный. Акопян выдохнул и присел на камень у дороги. Ролик навострил уши и забежал вперёд.
– А где клуб?.. – шёпотом спросил сам себя старший сержант.
И действительно, вместо массивного квадратного здания Дома культуры у дороги стояла круглая башня из серого камня. Окна-бойницы чернели копотью, через самое верхнее было видно обугленные балки крыши и всё такое же неестественно-зеленоватое небо.
– Что за чертовщина! – ругнулся Оганесян. – Стой здесь, – строго сказал он Розе, а сам пошёл к башне.
Удивлённая Роза не посмела ослушаться и присела на камень рядом с Акопяном.
– Наринэ Арнольдовна! Наринэ Арнольдовна-а-а!!! – зычным голосом звал сержант