А я и рада!.. И помчались мы в гущу сражения.
И могла бы к тому Гера добавить.
…Диомед подустал. Доблестные мужи его окружали, но рваться в битву они не спешили. Я приняла образ Стентора, этот образ тем меня привлекал, что умел воин Стентор так заорать, как пятьдесят самых громких глашатаев, когда бы им всем закричать вместе случилось.
Вот я и кричу. Так, что трясётся земля. В трусости их обвиняю. В том, что герои по внешности только! Был бы Ахилл… При Ахилле такого бы быть не могло!.. Чтобы так осмелели троянцы!..
Воспламенила я их и голосом, и словами – вижу, глаза заблестели.
Афина к Диомеду идёт. – Диомед! Где твои силы? Руки, спрашивает, немеют? Так вспомни отца, говорит! Вот кто герой был – Тидей!.. Неутомимый на поле брани!..
А он ей так отвечает: ты права, говорит. Я узнал тебя. Но что мне делать, когда возглавляет их воинство бессмертный, – посмотри, это же сам Арес, бог войны, хоть и в образе смертного!.. Нам нельзя с бессмертными воевать, дохлое это дело. Ты мне сама запретила. Вот только Афродиту ранил копьём. С твоего разрешения…
…Да какой он бог, восклицает Афина, – так, место пустое! А тебе это важно? Злобное пугало он или разрушитель всего – да какая нам разница, Диомед? Соберись! Вместе мы его одолеем. Я сама буду править колесницей, а с тебя только меткий удар!
И могла бы Афина к тому добавить.
…Всё так и было. Воспламенился герой наш от моего крылатого слова… Я место Геры заняла, боевой буду возницей… Надела маску Аида, это чтобы бог войны меня не узнал – стала для него невидимой… А мой герой Диомед рядом со мной стоит и глазами блещет… Коснулась кнутом лошадей. Ну что, Диомед?.. С Зевсом!
Арес, бог войны, мог бы так рассказать.
…Радостно видеть, как погибают герои. Вообще-то я за троянцев. Но гибель любого героя в бою хороша!
Мною возглавлено наступление! Я бог войны, жестокий Арес, бойтесь меня, ахейцы! Со мною Распря, со мною Ужас и Страх! Всех ненавижу, а вас, ахейцы, – особенно!..
Ещё немного, и мы бы сожгли их корабли… Но тут колесница – и на меня!.. И медью сияет…
Это кто там с копьём? Это ты, Диомед? Что-то ты разбуянился, смертный!.. Вот тебе, получай!
Он, конечно, щитом…
Да что мне твой щит!.. Защитился? Нет, скажи, защитился?
Так и прошло насквозь копьё моё медноконечное…
Сквозь щит!
Ему бы и дальше – сквозь Диомеда…
Ан нет… Почему-то.
А почему – некогда думать. Но мысль была: невероятно!
По всему я должен был его проткнуть.
А тут он – в меня!
Невероятно!
Больно, больно мне!.. В низ живота!.. Кто тебе помогает?..
Как я заревел!.. Воздух, земля – это рёв мой – дрожите! Раненый бог! На бога войны смертный напал! Я убит.
Нет, я бессмертный.
Хуже всего бессмертному среди трупов лежать и от боли стонать, глядя в небо.
Это она. Она