– Извините, – сказала женщина, глядя на клыкастое существо на обложке, тянувшее лапу к читателю – совсем как когда-то тянула к нему руки сестра Рейчел, с почти такой же улыбкой. Это была глупая картинка, но она помогла продать книгу – одному богу известно почему. – Ого! Айзек Омут! Я по нему та-а-ак тащу-у-усь! – Последние два слова женщина растянула, будто комки сладкой нуги. – Его книжки реально страшные. Как думаете, Омут – реальная фамилия? Мне кажется, нет, наверняка псевдоним. Чтоб отвечало атмосфере его книжек: читаешь Омута, будто тонешь! – Она глупо захихикала, чуть сморщив нос. Ни ее блузка, ни небрежно нанесенный макияж не могли полностью скрыть синяки, покрывшие ее плечи и шею, – цветами от коричного до иссиня-черного. У ее парня кулак был что надо, но все же не такой здоровенный, как у Джозефа. Левша, видать – следы от костяшек чаще и четче проступали на правой стороне ее тела.
– А то, как он сам и его семья погибли, разве не ужас? Читаешь и думаешь: вот ведь ирония судьбы, писал о плохих вещах и сам кончил плохо… – Женщина коснулась руки Джейкоба, словно разделяя с ним торжественный момент.
Стало темнее, солнце почти уже скрылось за горизонтом. Свет в парке потускнел, а на футбольном поле – наоборот, стал ярче. Игроки подбрасывали мяч к самой луне, на три четверти полной.
– Мамочка, я сильнее всех, – сказал Гаррет, и Джейкоб до того ясно увидел, как этот парнишка в будущем перерезает кому-нибудь горло, что во рту у него пересохло. – Верно?
– Да, дорогой, конечно.
– Так и знал! Так и знал!
– Пора идти, – заметил Клем с бесстрастным, как у рыбы, лицом. – Прежде чем папа выбьет из нас все дерьмо.
Она отмахнулась от него, перебирая остальные книги стопки – с таким остервенелым интересом, словно хотела сквозь бумагу продраться к плоти автора, ко всему тому, что саму его суть составляло. Джилл-потрошительница.
– У вас тут и Джейкоб Омут! – Она прижала его роман к груди, и на какой-то миг он почувствовал, будто сам крепко прижимается к покрытой синяками ложбинке. Его руки были вполовину меньше, чем у ее мужа или его брата; такой тщедушный тип не смог бы ее довести до оргазма. – О, он тоже довольно хорош – не так хорош, как его отец, но большую часть семейного таланта унаследовал.
На ум Джейкобу пришли слова отца: «Это называется