– Надя! Милая. Прости меня. Прости, если сможешь… – глядя ей в глаза, срывающимся голосом воскликнул он. – Меня заставили это сделать. Я не хотел, чтобы ты участвовала в этой собачей грызне. Поэтому и оставил здесь, подальше от Москвы. И контакты с тобой все порвал. Думал, о тебе со временем забудут. К сожалению, я ошибся. Как только Гонгадзе месяц назад вспомнил о тебе, мне приказали активизировать твою разработку. Я тянул, сколько мог, но потом мне не оставили выбора. Поверь мне.
Он положил ее голову к себе на грудь и стал с нежностью гладить трясущимися руками ее волнистые, густые волосы.
– Меня заставили это сделать. – повторил он. – Ты не можешь представить, как мне тяжело предлагать тебе эту грязь. У меня просто сердце разрывается. Но я ничего не могу сделать. Поверь мне. Ничего. Мы всего лишь пешки в их грязных играх. И нам с тобой придется сыграть в них. Пока… А дальше видно будет. Ты меня понимаешь?
Дмитрий Николаевич повернул лицо девушки к себе и посмотрел в ее заплаканные глаза.
– Наденька! Милая моя! Я очень прошу тебя, сделай это ради меня. Я очень прошу! – с болью в голосе, попросил он.
Надежда, судорожно вздохнула, вытерла ладонью слезы, текущие по щекам и долго, не отрываясь, смотрела на него.
– Тебе это очень надо? – наконец прошептала она.
Он тяжело вздохнул и кивнул головой
– Да…
– Если я соглашусь, мы будем с тобой встречаться. Хотя бы изредка. – после небольшой паузы, всхлипывая спросила она.
Он помедлил, потом грустно сказал.
– Если тебе будет от этого хоть немного легче.
– Будет!
– Хорошо, мы будем встречаться, но как часто, это уже зависит не от нас.
– Я понимаю.
– Так ты согласна?
Надежда, молча, опустила глаза к полу.
Дмитрий Николаевич взял ее за подбородок.
– Надежда. Так ты согласна или нет? – настойчиво повторил он.
Вдруг Надежда почувствовала, как его рука мягко легла на ее грудь. Она посмотрела на Федорова. Глаза их встретились и застыли, впившись, друг в друга. Дмитрий Николаевич осторожно коснулся рукой ее большого, налитого бюста. От его прикосновения она напряглась. Он быстро сжал ее грудь и, нагнувшись, с силой поцеловал в припухлые, по-детски раскрытые губы. Она задохнулась. По ее телу прошла сильная дрожь. Левой рукой он расстегнул молнию на ее джинсах. Надежда почувствовала, как его теплая ладонь опустилась на ее живот, затем ниже… еще ниже… мягко надавила. У нее вдруг закружилась голова, и как-то сразу онемели и подогнулись ноги. По всему телу стала разливаться истома и неземное, нечеловеческое блаженство от которого захотелось громко закричать во все горло. Когда девушка застонала и закатила глаза, Дмитрий Николаевич поднял ее на руки и понес в спальню.
Надежда глубоко вздохнула и опустила голову на подушку. Она посмотрела на спящего рядом Дмитрия Николаевича и, закрыв глаза, попыталась вспомнить все, что произошло с ней в этот полный тревог, радостей и каких-то безумных событий