Вдруг у одной из дверей залы явились король вместе с кардиналом. Кардинал что-то говорил ему очень тихо, а король был очень бледен.
Король прошел сквозь толпу и, без маски, с едва завязанными лентами камзола, подошел к королеве, и сказал ей изменившимся голосом:
– Отчего же, скажите, вы не надели на себя бриллиантовых наконечников, зная, что мне приятно было бы видеть их на вас?
Королева оглянулась кругом и увидела позади себя кардинала с дьявольскою улыбкой на лице.
– Государь, отвечала она также изменившимся голосом, – я боялась, чтобы с ними не случилось чего-нибудь в этой толпе.
– И худо сделали, я подарил вам их для того, чтобы вы наряжались в них. Я вам говорю, что вы худо сделали.
Голос короля дрожал от гнева; все это заметили, но никто не понимал, что бы такое могло случиться.
– Государь, сказала королева, – я могу послать за ними в Лувр и тем исполнить желание вашего величества.
– Так и сделайте это, и притом как можно скорее, потому что через час начнется балет.
Королева поклонилась в знак покорности и пошла в свой кабинет в сопровождении придворных дам.
Король ушел в свой кабинет.
В зале произошло на несколько минут смятение и замешательство.
Все заметили, что между королем и королевою что-то случилось; но они оба говорили так тихо, что, как толпа, из уважения, отодвинулась от них на несколько шагов, то никто не мог слышать их разговора. Музыка громко играла, но ее не слышали.
Король вышел первый из своего кабинета; он был в изящнейшем охотничьем костюме, брат его и кавалеры были также в костюмах охотников. Король любил всего больше этот наряд, и в нем он казался действительно первым дворянином королевства.
Кардинал подал королю ящичек.
Король открыл его и увидел два бриллиантовые наконечника.
Что это значит? спросил он кардинала.
– Ничего, отвечал он: – только если королева наденет наконечники, в чем я сомневаюсь, то сосчитайте их, государь, и если их будет только десять, то спросите у ее величества, кто мог похитить у нее эти два.
Король посмотрел вопросительно на кардинала; но не успел ничего сказать, как раздались общие крики удивления. Если король казался первым дворянином своего королевства, то королева была, без сомнения, красивейшая женщина Франции.
Охотничий туалет был ей к лицу как нельзя больше: на ней была поярковая шляпа с белыми перьями, бархатный перламутрового цвета сюртук с бриллиантовыми застежками и атласная голубая юбка, вся шитая серебром. На левом плече ее блистали наконечники, прикрепленные бантом того же цвета как перья и юбка.
Король задрожал от радости, а кардинал от гнева; впрочем, они были так далеко от королевы, что не могли сосчитать ее наконечников: видно было, что они на ней, но дело в том, было ли их десять, или двенадцать?
В эту минуту музыка дала сигнал к балету.
Король