Князь Рысев 5. Евгений Лисицин

замечательный человек?

      Когда за нашими спинами остановился роскошный, шестиколесный «Маркграф», я встрепенулся. Интуиция била в набат, говоря о близкой опасности. Напряжение почти сошло на нет, когда приехавшим оказался всего лишь Орлов.

      Не изменяя своему привычному стилю, он был одет как щеголь. Мне думалось, что я прекрасно знаю, чего он хочет.

      Схватить меня за пуговицу мундира, улыбнуться и, склонив голову набок, потребовать реванша. Потому что ничья в дуэли – что такое ничья в сражении за честь?

      Но даже он умел преподнести сюрприз.

      – Зачем ты приехал? – Мой голос был сух и строг. Мне казалось, что Майка решит спрятаться за моей спиной, а вышло наоборот. Огненная дочь Тармаевых загородила меня от него, словно разделяющее пламя вражды. Чтобы ни один из нас не посмел сцепиться друг с дружкой за неосторожно брошенное слово.

      Он выдохнул, вытащил платок из кармана, утер лицо. Дворецкий, а может быть, какой еще лакей едва заметной тенью стоял поблизости, держа над головой господина зонт.

      Громила-костолом сидел в машине, даже не глядя в нашу сторону, красуясь свежим, подаренным ему Лиллит шрамом.

      – Я приехал выразить тебе соболезнования, Рысев.

      – Что?

      Я то ли ослышался, то ли обознался. А может быть, все это очень изощренный способ подшутить и еще разок усмехнуться над моей потерей?

      Нет.

      Орлов был серьезен как никто другой. Он по-прежнему не готов был подать мне руки, но боль утраты… боль утраты он знал очень хорошо.

      – Мы можем враждовать. Можем осыпать друг дружку ударами, оставляя на память о унижении синяки и ссадины, – проговорил он четким, хорошо поставленным голосом. – Но это вовсе не значит, что в нас не должно оставаться ничего человеческого Рысев. Дом Орловых здесь и сейчас готов оказать тебе поддержку и помощь с похоронами.