В этих совещаниях принимал участие и…
«… окончивший в том году духовную академию священник Гапон, который должен был начать работу среди рабочих в Петербурге».
19 февраля 1902 года пятьдесят тысяч рабочих из созданных Зубатовым профессиональных союзов пришли возложить цветы к памятнику императору-освободителю Александру Второму. Великий князь Сергей Александрович даже прослезился, увидев это необыкновенное для той поры шествие.
Обер-полицеймейстер Дмитрий Трепов, приписывавший и себе честь учреждения рабочих союзов, заявлял:
«До введения системы Зубатова Москва клокотала от недовольства; при моём режиме рабочий увидел, что симпатии правительства на его стороне и что он может рассчитывать на нашу помощь против притеснений предпринимателя. Раньше Москва была рассадником недовольства, теперь там – мир, благоденствие и довольство».
Находившийся в эмиграции Владимир Ульянов назвал зубатовские деяния «полицейским социализмом», но именно они положили начало профсоюзному движению в России.
Впрочем, генерал от жандармерии Василий Дементьевич Новицкий, возглавлявший Киевское охранное отделение и с ненавистью относившийся к зубатовским нововведениям, в своих воспоминаниях перекликается с оценкой, которую дал Зубатову лидер большевиков:
«Во время состояния в должности начальника Московского охранного отделения Зубатова последний всецело был подчинён обер-полицеймейстеру Д.Трепову, которого Зубатое свободно обходил, пользуясь совершенным незнанием Трепова всех махинаций революционеров, революционного движения и даже полицейской службы, провокаторствовал вовсю, в особенности в Москве, сплочая и организуя рабочих, подобно попу Гапону в Санкт-Петербурге, в кружки, знакомя рабочих с забастовками и стачками, каковые кружки впоследствии обратились во вполне готовые революционные организации, ставшие кадром Московского вооружённого восстания».
Приписывая Зубатову склонность к «провокаторству», генерал Новицкий явно клеветал, так как тогдашние законы строжайше запрещали вести борьбу с революционерами недозволенными методами. Запрет касался и провокаций, то есть любых подталкиваний подпольщиков на противозаконные шаги. Чрезвычайная комиссия, специально учрежденная Временным правительством в 1917 году для выявления «перегибов» царского режима, не обнаружила ни единого случая политической провокации.
А вот как охарактеризовал движение, организованное Зубатовым, Владимир Джунковский:
«Большое возбуждение среди рабочих в Петербурге возникло на почве так называемой "зубатовщины", которая началась в Москве, но с тою разницею, что в Москве эта "зубатовщина" была скоро ликвидирована, вернее обезврежена, как только оказалось, что переходит должные границы, переходя в провокацию».
Как бы там ни было, но в 1902 году тогдашний министр внутренних дел Вячеслав Константинович