– Нам великого государя не судить! – подхватили черные попы.
– А! Так вы все за одно! – приступил Исачко. – Мы за вас горой, а вы к нам спиной!
– Кидай, братцы, ружье! – скомандовал Самко, обращаясь к ратным людям, – нам с еретиками не кашу варить! Пущай их целуются со стрельцами.
– Клади ружье на стену! – крикнул Исачко к часовым, стоявшим на стене. – Нам тут делать нечего.
В это время, откуда ни возьмись, юродивый – сел наземь между черною братиею и ратными людьми, подпер щеку рукой и запел жалобно, как ребенок:
Чижик-пыжик у ворот,
Воробышек махонькой.
Эх, братцы, мало нас,
Сударики, маненько...
– Да, мало вас останется, как мы уйдем! – засмеялся Исачко. – Всех вас тут, что глухарей, лучком накроют.
Из собора высыпала вся черная братия. Впереди всех Никанор-архимандрит, Нафанаил-келарь и старец Протасий-городничий. Увидав, что ратные покидали ружья, Никанор остановился в изумлении.
– Что это вы, братцы, затеяли? – тревожно спросил он.
– В Кемской, отец-архимандрит, собираемся, – отвечал Исачко.
– Зачем в Кемской?
– Мед-вино пить.
– По старине Богу молиться, а не по новине, – добавил Самко.
– Да что с вами! – изумился архимандрит. – Кто говорит о новине?
– Вот они все (Самко указал на черных попов): за еретиков молиться хотят.
– Мы не за еретиков молимся, а за великого государя, – перебил его Геронтий.
– Ну и молитесь себе, а мы вам не слуги.
– Нам на великого государя руки подымать не пристало, руки отсохнут, – пояснил Геронтий.
– Ноли мы на великого государя руки подымаем? – возразил Никанор.
– На его государевых ратных людей, все едино.
– Много чести будет всякую гуньку кабацкую царской порфире приравнивать.
Между тем келарь Нафанаил, ходя меж ратных людей, бил им челом, чтоб они умилостивились, взяли назад ружья.
– Братцы! Православные! – молил старец. – Будьте воинами Христовыми, не дайте на поругание обитель божию, святую отчину и дедину преподобных отец наших Зосимы-Савватия: они, светы, стоят ноне у престола Господня, ручки сложимши, за нас Бога молят, да не излиет на нас фиал гнева своего. Детушки! Воины Христовы! Постойте за святую обитель, как допрежь того стояли!
Но и Геронтий все более возвышал голос.
– Кто противник царю – Богу противится! – перекрикивал он всех своею трубою.
Никанор понял, что наступает решительная минута, и закричал к ратным людям, указывая на Геронтия и на черных попов:
– Что на них смотреть! Мечите их всех в колодки!.. Мы и без попов проживем: в церкви часы станем говорить, и попы нам не указчики – у нас един поп Бог и Его всевидящее око.
Не знал тогда Никанор, что его слова «без попов проживем» послужат источником того исторического явления в русской жизни, которое выразилось в «беспоповщине».
Ратные