Ладно бы там дела давно минувших дней, но тут-то всё случилось буквально две недели назад. Говорил Миша о своей болезни или нет? Пожалуй, не говорил: среди звонков нет пропущенных ни от него, ни от его матери. В конце концов, это не так важно. Важнее узнать, когда он придёт в школу.
Ольга Евгеньевна нашла номер Миши и нажала кнопку вызова.
– Абонент недоступен, – с неуместной весёлостью отозвались на том конце провода.
Слегка заволновавшись, Ольга Евгеньевна нервным жестом откинула чёлку и набрала Мишину мать. Отцовского номера у неё не было: по сведениям соцпаспорта, отец жил отдельно и в воспитании ребёнка особенного участия не принимал.
– Абонент отключён, – сообщили на сей раз сдержанно и сухо.
«Уже вечер, специально отключили, может», – попыталась убедить себя Ольга Евгеньевна, но на сердце у неё стало неспокойно.
На следующий день в самом начале урока она спросила своих подопечных-шестиклассников:
– Ребята! Вы давно видели Мишу? Кто общался с ним?
Пропавший Миша учился на четвёрки, но всегда был замкнутым, необщительным ребёнком и часто сидел на перемене один, что-то рисуя в тетради. Ольга Евгеньевна делала попытки пообщаться с мальчишкой, но он тут же захлопывал тетрадку и уходил. От консультации психолога мать отказалась. Какие-то контакты с Мишкой поддерживали только двое детей – рассудительный миролюбивый Никита и бойкая девочка Лиля.
– Мы его не видели давно! – уверенно сказал Никита, а Лиля энергично помотала головой в знак согласия.
Остальным ученикам и вовсе было нечего сказать. Есть ли Миша, был ли Миша, будет ли Миша – им казалось одинаково всё равно, и гораздо больше они думали о том, будет ли сегодня самостоятельная: в элжуре её прописали, но на последнем уроке математичка про это не говорила.
Ольга Евгеньевна проводить самостоятельную не стала. Едва дождавшись окончания уроков, она тут же стала искать в истории звонков номер Мишиной матери. Неласковый голос опять рапортовал ей о том, что с абонентом поговорить не удастся. Номер самого