Но нет, Талия была жива-здорова, только слегка покрылась красными пятнами и быстро отступила к стене. Точно, камеристка не может завтракать с императрицей. Но это не значит, что кто-то другой может прийти и смутить мою камеристку, пусть он хоть император, хоть горячий красавчик! Хоть император-горячий красавчик. Тьфу!
– Оставь нас, – приказал супруг, и, прежде чем я успела вставить хоть слово, Талия склонила голову и метнулась за дверь. Ну вот что это? Кто ему дал право командовать моим ассистентом?!
– Доброе утро, Лилла, – муж подошел ближе и бесцеремонно сцапал меня за руку, пройдясь сухими, обжигающими губами по тыльной стороне ладони. При этом в глаза посмотрел так, что подскочила температура в комнате, зараза демоническая! А затем, как ни в чем не бывало, расположился в соседнем кресле, будто был у себя, и закинул ногу на ногу. – Как самочувствие, дорогая супруга?
– Какое же оно доброе, – ответила я. – В комнате меня заперли, единственную преданную мне девушку выгнали. Сами пришли.
Почему-то в его присутствии мне хотелось говорить откровенно. Сама не знаю, почему. Ладно, вру, знаю. Потому что он изменял Лилле, когда ее убили. Вот такой грустный получается стишок, но грустно здесь точно должно быть не мне! А этому ко…
Ладно.
Я же хочу, чтобы меня выпустили из комнаты? Хочу. Поэтому начиная с этого момента сижу, сложив руки на коленях, хлопаю глазами и всячески изображаю внимание. Пока у него пар из ушей не пошел.
Ой, кажется уже пошел.
Я перевела взгляд на второго мужчину и совершенно по-доброму ему улыбнулась. Чтобы он понимал, что у меня не ПМС, не скверный характер, а просто отвратительный муж. Для которого я такая.
А для всех остальных – зайка. Зубастая. Но зайка.
Кстати, рассматривать там было что. Метр девяносто ростом, не меньше, широкоплечий, как и этот недомуж, а еще с удивительными глазами – разноцветными. Прямо как в стишке, про гусей бабуси. Только в данном случае про глаза: были у красавца два веселых глаза, есть и синий, и зеленый, как по спецзаказу!
– Натаниэль, подожди за дверью, – недовольно прищурился муж, заметив мой интерес, и стоило разноцветноглазому отправиться следом за Талией, а нам остаться наедине, как с неблаговерного слетела маска вежливости. Он резко поднялся из кресла и шагнул ко мне: – Теперь я вижу, Лилла, что свое место здесь перепутала не твоя камеристка, а ты. – Демонический облик супруга на этот раз не проявился, но в комнате все равно как-то потемнело, а его лицо оказалось слишком близко от моего. Глаза, губы… Внезапно красивые. Которые мгновенно перестали такими быть, когда он произнес: – Тебе не стоит общаться с прислугой столь тесно, потому что ты начинаешь становиться такой же. Никаких манер и уважения.
– Ты отсутствие манер и уважения на свой счет принял? – поинтересовалась я.
– Ну и правильно. Лично я считаю,