Володарский был даровитым агитатором, он умел облекать большевистские идеи в самые примитивные формы, и в таком виде они усваивались лучше всего. Взгляните на стихи Князева о Володарском: «пролетарский титан», «многотысячные орды» – так закручено, что не каждый поймет, а в речах Володарского все предельно ясно. В апреле 1918 года он напутствовал будущих агитаторов: «Товарищи! Я должен читать вам о текущем моменте и о внешнем положении России. Уже больше года, как мы все читаем о текущем моменте. Каждую почти неделю, каждые две недели мне лично и многим другим приходится читать о текущем моменте…» Нет, он, конечно, не Мирабо, но время не нуждалось в велеречивых ораторах, оно захлебывалось ленинскими угрозами, и в звенящем, металлическом голосе Володарского был этот напряженный, угрожающий звук. Его наставления агитаторам были просты: «Когда вам придется встретиться с вашими противниками, вас постараются сбить на одном пункте: большевики сначала гнали офицеров и генералов… а теперь берут этих самых генералов (в Красную армию. – Е. И.). Мы брали генералов, берем их и будем брать, но не так, как это делали наши противники. Мы ничего им не оставляем, мы лишаем всего – и погон, и звездочек, и столовых, и приборных, и жалованья – и выбрасываем на улицу без всякого сожаления… Когда Троцкий принимал генералов, он им сказал: „Мы не можем ручаться за то, что вас не расстреляют по ошибке, но мы ручаемся, что за дело вас непременно расстреляют“». Так же доступно он разъяснял суть советской внешней политики: «Основа нашей политики – это лавировать между двумя империалистами… заключив сегодня с одним мирный договор, завтра взяв у другого бронированные поезда, пулеметы, пушки, через три дня порвав и с теми, и с другими… Помни, что империалисты суть империалисты, помни, что они хотят тебя ограбить, и помни, что в силу того, что они друг с другом не могут помириться, ты, быть может, сумеешь стать в такое положение, когда тебе удастся ограбить их обоих». Ничего не скажешь, ловко придумано! В речах Володарского встречаются отличные ораторские находки, например, такая: «Ум у меня холодный, но сердце, товарищ, горячее»; в напутствии агитаторам он повторил это почти дословно: «Каждый революционер должен иметь не только горячее сердце, но и холодный, стальной рассудок». После его смерти этот афоризм по наследству перешел к Дзержинскому, говорившему о холодном уме, горячем сердце и чистых руках чекиста.
Володарский