– А-а… – разочарованно протянул он, – жаль! Я бы и сотку отдал за такой.
Пожимаю плечами, начиная переодеваться, стараясь не обращать внимания на то, что он выжидающе косит на меня, надеясь, по-видимому, что я передумаю.
– Слушай… – он наклонился заговорщицки, – а билеты сможешь достать?
– Не могу вот так сразу сказать, – пожимаю плечами и просовываю ногу в штанину, – поспрашивать надо.
– А… сколько? – спрашивает он, наклоняясь ещё сильнее.
– Чего сколько? – не сразу понял я.
– Ну, бабок…
– Да блять! – вырывается у меня, – Ты думаешь, я спекулирую билетами? Нет, блять! Я просто иногда помогаю музыкантам, а они иногда – мне! Блять… вот что за стереотипы – как еврей, так барыга! Да чёрта с два!
– Да тише ты… тише, – просит парень, оглядываясь по сторонам, – прости!
– Ладно, забыли и забили, – отмахиваюсь от него, вбивая ноги в ботинки и завязывая шнурки.
– А как ты это… помогаешь? – не выдержал Патлатый.
– Текста́, – жму плечами, – инглишь свободный, хотя акцент, конечно, тот ещё.
– Иди ты! – восхитился парень, – Вот совсем свободный? А… если перевести понадобиться?
– С самиздатом и всякой нелегальщиной не связываюсь, а так – подходи, гляну. Всё, давай…
– Погодь! А это… билеты?
– Будут если – принесу, по госцене, – отвечаю уже в проходе, – а нет, так извини! Я в этой движухе сошка мелкая. Всё, бывай…
Отмахнувшись от вопросов в спину, ссыпаюсь по лестнице вниз и спешу к проходной. Чёрт его знает… вряд ли стукач, но на всякий случай – берегусь! Да и вообще… глупость это несусветная, на «Трёхгорке» билетами барыжить!
Фарцы, в её классическом понимании, избегаю всеми силами, а на заводе, да будучи несовершеннолетним и не той национальности… я вас умоляю! Привлекать внимание органов и подсаживаться на крючок, это вообще глупо, да и… было бы ради чего!
Подставляться ради шильдика на жопе – последнее дело, да и вообще… мне важнее не деньги, которые я, собственно, и не смогу потратить в советских реалиях, а связи. Да не только здесь и сейчас, но и сильно потом…
Поглядев на часы, я ускорил шаги, проскочил проходную, и через несколько минут уже ехал в автобусе. Несколько остановок, и…
Стоит, ждёт обещанного билета. Совсем ещё молодая, но узнаваемая.
– Валерия? – спрашиваю для порядка, уже зная ответ, – Добрый день!
Отец пришёл с работы, когда я возился на кухне с ужином, обжаривая на большой сковороде макароны со всякими разностями, остатки которых нагрёб в холодильнике.
– Ух ты! – восхитился он, проходя на кухню, – Недурно пахнет! Глянь, Петро́, какого сына вырастил!
– Здрасте, дядь Петь, – не отрываясь от готовки, приветствую Левашова, – очень