Все пропьем, но флот не опозорим, или Не носил бы я погоны, если б не было смешно. Андрей Рискин

стопарик. А то и два. В зависимости от того, кто поощрял Гену. Командир лодки обходился жене Столярова в один стопарик, комдив – в два, комбриг тянул на три рюмахи, а за грамоту от командира базы или кого повыше приходилось выставлять бутылку.

      В итоге за несколько лет непорочной службы у жены Гены скопилась порядочная стопка красочных листков с надписью «Грамота». И было это, как сказано в Библии, хорошо.

      Но все хорошее кончается. Особенно на флоте.

      В один из погожих весенних деньков «букаха» вышла в море. Вместе с комбригом. Погрузилась, а потом всплыла.

      Комбриг приказал Гене бросить за борт гранату, чтобы работавшая в паре лодка тоже появилась на поверхности.

      Гена бросил. Но из-за тесноты на мостике лодки при размахе он слегонца задел лысый череп комбрига. А так как здоровьем Гену Бог не обидел, это «слегонца» чуть не раскроило комбриговскую черепушку. Мозги не вылезли – их там и не было никогда, но вид у комбрига товарным быть перестал.

      После этого карьера Гены стремительно пошла на убыль. Пристебаться можно и к телеграфному столбу, а уж к старпому все тот же Господь велел.