Это сэкономило бы для Платона много времени, которое для него было бы лучше использовать для творчества, и немало сил, необходимых для других многочисленных дел не только в доме, но и на двух дачах, в гараже и с машиной. Так что своё согласие и деньги он и в этот раз дал.
В номинале Петру предстояло всего лишь застелить пол ламинатом и поклеить обои в прихожей.
А Платону на то время пришлось невольно спланировать излишне долгое пребывание на даче с кошками, дабы те, да и он сам, не мешали бы работе. И он был готов к этому, к тому же погода пока располагала.
Платон, наконец, покосил и убрал на компостную кучу всю траву, не тронутую по противопожарным соображениям около дома во время жары и выросшую в саду и в огороде уже после её окончания.
А так он в основном занимался сбором и солением огурцов. Жаркое солнечное лето и регулярный полив дали самый высокий за всю историю их дачных наблюдений урожай огурцов, кабачков и петрушки.
Но утром, 31 августа, Платона встретило уже всего 2 градуса тепла.
Вот так и окончание знойного лета?! – удивился к жаре привыкший.
И в последний день лета, по погоде больше напоминавший конец октября, Платон вдруг обнаружил, что их дачные болота практически высохли. Дожди хоть и шли, но они пока не восполняли потери воды от засухи прошедшего знойного лета.
– «Да, да, да! Колоритное получилось лето! Я бы даже сказал – калорийное! Но тёплое, знойное лето – завершилось!» – сообщил жене по телефону наблюдательный писатель.
Глава 4. Золотая осень
А какая после такого знойного лета будет осень? – с тревогой задавал себе вопрос дачник Платон.
Хоть лето и было знойным, но закончилось-то оно дождём! – с надеждой сам себя вопрошал писатель.
И сам себе же поэт неожиданно ответил:
Вот и лето пролетело.
Пролетело вмиг оно.
Завершилось, ясно дело,
Лужей с пеплом у метро.
Да! Подавляюще количество московских отпускников и практически все столичные студенты возвратились в Москву. В электричках и в метро стало тесновато. В иные дни на некоторых станциях в часы пик было просто яблоку негде упасть.
В то же время настоящих яблок, и не только из-за жары, но и из-за тотальной обрезки двух самых больших и плодоносящих яблонь, у Платона было очень мало.
А айвы и дички-груши в этот год не было совсем.
Однако теперь Платон, наконец, решился и купил саженец нормальной, сортовой груши, так как в его саду освободилось подходящее место для её посадки.
Кроме того, агроном Юрий Иванович обещал по весне привить на дикую, но очень крепкую, красивую и даже к месту давно растущую в саду Платона