Пока он глубоко задумался, я быстро доел свою кашу.
– А чем тебе не нравится свое имя?
Мне действительно стало интересно, зачем ему вообще с этими кличками заморачиваться. И он смог меня удивить своими обширными познаниями – и когда успел, непонятно.
– Ты чо! Всем «сталкерам» и воинам гарнизона надо иметь свои боевые имена, это строго обязательно. Просто если сам не придумаешь, тебе его дадут, а тут сам понимаешь, как нас будут называть поначалу. Ты ведь по боевке пойдешь, не в трудяги же записываться. Там нам только лопата светит – профы-то нет, или ты чо уже закончил?
Точно, я тоже «вспомнил», что нам поступит предложение выбрать, по какой ветке продолжать работать и развиваться: или гражданские специальности, или воинские. А вот про обязательный воинский позывной в памяти ничего не всплыло. Махнув головой, ответил.
– Наверно, тоже стрелять запишусь, специальности-то нет, а бегать с тележками как-то не комильфо. Но для этого надо как-то еще выжить и сил набраться, поэтому предлагаю не мутить, а реально пахать и держаться вместе.
В ответ увидел протянутую руку и очень серьезный взгляд Олега, но это продлилось мгновенье, а потом…
– Эд, тут еще какая шляпа вырисовывается: оказывается, свой позывной надо заслужить, типа его мало придумать, надо еще и соответствовать. А то так и останемся какими-нибудь «щеглами» или «соплями»…
На эту тему я пока даже не думал. Господи, чем у него голова забита?! Тут сил дожить до рассвета не хватает, а он про свои клички втыкает. Но дожили, до отбоя точно. И то, наверно, благодаря «массажу» – он сегодня много времени занял, это, как выяснилось, тоже элемент закалки. Суровые русские мужики обмазали нас жутко воняющей массой и принялись ее втирать, разрывая наши мышцы своими крайне сильными пальцами. Тогда и стало понятно, зачем они нам в рот эти деревяшки сунули. Свою я, кстати, практически съел, да просто измельчил зубами от разрывающей боли и проглотил. Потом мы опять много бегали, тянулись, прыгали и дрались.
После «насыщенного» ужина по всей нашей казарме, или кубрику, как его многие стали называть, произошли многочисленные переезды товарищей на разные спальные места – по интересам. Вот так на втором ярусе и поселился мой новый друг. Рядом оказался и наш красавчик, тот, что «Зигфрид», над ним занял место чернявенький парень. Всех нас объединял возраст – остальные товарищи были явно старше наших в среднем двадцати лет.
Зигфрида звали Саша, носил он подходящую под имя фамилию Матросов, Олег, кстати, был Фадеевым, и все мы «отбывали срок» по очень схожим лекалам. Да и время «отсидки» совпало – два, два с половиной года. С четвертым товарищем познакомиться сегодня не удалось: он, как только забрался, так сразу и вырубился, как, впрочем, и мы спустя минуты после знакомства.
Опять утро раннее, и на этот раз с трупом – мужик оказался уже не молод, но еще и не стар, где-то полтинник с виду. Ну что ж, значит,