О том, что батька задумал женить его на Заринке, известно было давно. Да кто ж знал, что старый черт провернет все за его спиной?
Старостин сын погнал и без того измученную кобылу к дому, а Яра поглядела вслед. Вот и хорошо. А то натворили бы…
С тяжким грузом на сердце знахарка вошла в дом, оставив позади сырой промозглый вечер.
– Здравствуй, бабушка, – она потянулась руками к косынке, но передумала, увидев лицо старухи. – Что сталось?
– Погода нынче… – Крайя силилась рассказать все спокойно, только голос подвел: – животные что сдурели! Кобылы, даже кошка – и та на месте не сидит. А коза, – она замерла, чтобы добавить: – коза пропала. Волки, наверное, на них все так беснуются. Или лис прокрался…
– Как пропала? – Яра в ужасе уставилась на старуху: – Когда?
– С час назад. Я уж и к Святу прибегала…
– Так привязана ж была – я сама утром проверяла.
Но старуха, пожав плечами, проговорила:
– Ты только не ходи за ней, я сама. Поищу у леса. Уж коль ей и удалось выжить, то ушла зверина недалеко. Я о другом с тобою хотела поговорить…
Старая знахарка заметалась по горнице. Яра впервые видела ее такой взволнованной:
– Бабушка, ты чего?
Крайя остановилась. А потом, подойдя так близко к Яре, что та отшатнулась, проговорила:
– Я от Мары сегодня, – Крайя подняла ладонь, словно бы предупреждая Ярославу: она должна договорить, – на капище дурное творилось. Не думаю, что звери взбеленились сами по себе. Там…
Крайя остановилась, не находя слов, а потом сказала:
– Недоброе творится в Светломесте. Не поспела я тебе поутру сказать: ты не ходи больше ни к капищу, ни к лесу. Ворожба там, темная.
Яра задохнулась.
В Светломесте шептались, будто старая Крайя могла наговоры шептать да мощью целебной людей к жизни возвращать. Говаривали, что у старых богов она силу ту просила, обряды древние совершая. Да только и об ней, Яре, тоже шептались. А она ж ни о чем таком не ведала…
– Ты, бабушка, присядь, – ей всегда удавалось успокоить старушку, однако сейчас стало понятно: та взволнована не на шутку.
– Берегись, Яра. Не ходи со двора после захода солнца, и на Пыльный Тракт без Свята не ступай…
– Он обещан, бабушка. Заринке, купеческой дочке.
– Обещан! – Крайя сморщила лицо, словно бы эти слова для нее ничего не значили. – Не сам давал слово сговорное – батька. Вот пусть Литомир обет и забирает…
Ярослава не стала спорить. Она понимала, что Крайя заботится о ней. Только молодая знахарка знала и другое: она не станет рушить обетов, не подведет Свята. Уж коль сговорили его…
– Тебе, Ярослава, одно знать надобно: матка твоя неспроста объявилась в Светломесте. Бежала она из дома родного. От чего? Не ведаю, не говорила она. Видно, и мне сказать боялась. Да только сила за ней темная шла. И теперь, стало быть, тебя искать станет… А оттого и передать тебе науку свою я должна.
– Так ты ж всему научила, бабушка, –