– Да, безгранично, – не раздумывая, произнес я.
– И хочешь, чтобы это повторилось?
– Да, конечно.
– А если тебе отказаться от полета?
Я ответил не сразу. Вопрос явно был с подвохом, но в то же время зацепил меня за живое. В моей жизни существовало столько несбыточных желаний, что лишиться еще одного – снова ощутить счастье полета – показалось мне чем‑то невыносимым, поэтому я покачал головой.
– То есть ты бы пошел на многое, чтобы вновь обрести утраченную свободу. Твою свободу! Ту, что не променяешь ни на что на свете, – продолжил рассуждение гном.
– Наверное, да, – согласился я, вспоминая недавнюю эйфорию небесных виражей.
– Вот именно поэтому я и назвал тебя лиходеем. Три главных принципа нашего кодекса: познание нового, свобода и…
– Борьба? – попытался догадаться я.
– Нет, – сказал Белый хвост. – Гнев. Только благодаря этому мы можем достигнуть первых двух целей.
Мы поднялись на очередной холм, и я увидел неровную границу. Здесь плотные ряды деревьев упирались в каменное плато, которое напоминало пол в нашем ангаре – ровный серый настил, растянувшийся на бесконечные мили до самого горизонта.
Приложив ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило, гном вгляделся куда‑то вдаль. Я повторил его движение.
Сначала я различил лишь белое марево, зависшее над землей, словно туман, способный исказить действительность, но потом мне открылась вся картина. Пустота была здесь всего‑навсего прикрытием. Поверхность земли плыла волнами, и только благодаря невероятным усилиям я смог разглядеть крохотные точки неких сооружений, казавшиеся причудливыми миражами в этом жарком, лишенном влаги и всего живого месте.
Глава 5
Ржавое солнце запретной зоны
Отдышавшись, я привалился спиной к пожелтевшему и изъеденному дырами остову исполинской машинерии, которая, как мне показалось, наполовину вросла в один из высоченных барханов. Горячий воздух обжигал легкие, словно внутри меня бурлило огненное варево. Стараясь как можно реже дышать, я отступил назад и покосился на моего проводника. Гном выглядел довольным, хотя его лицо на фоне палящего солнца и казалось весьма бледным. Стало быть, наш путь лежит вперед и пасовать перед невероятной жарой мой наставник не собирается.
Я с грустью обернулся и посмотрел на непомерную дистанцию, которую нам пришлось преодолеть, чтобы добраться до границы Рифта. Отсюда оставалась видна только часть лесной кромки, нитью растянувшейся вдоль горизонта и превратившейся в мираж, похожий на что угодно, только не на спасительный оазис.
Нам предстояло выдержать три перехода длиною в несколько миль. Казалось бы, весьма скромное расстояние, но на преодоление его нам потребовалось три, а может быть, четыре часа. И каждый шаг на финишном рубеже дался нелегко.
Я хорошо помню, как гном посмотрел на свои