– Верблюд, о верблюд, носи поноску, как делаем мы, собаки.
– Гррб, – ответил Верблюд.
И Пес ушел и рассказал об этом Человеку.
После к Верблюду приблизился Бык с ярмом на шее и сказал:
– Верблюд, о верблюд, иди и паши, как делаем мы, быки.
– Гррб, – ответил Верблюд.
И Бык ушел и рассказал об этом Человеку.
В конце дня Человек собрал Коня, Пса и Быка и сказал:
– Трое, о Трое, мир у нас совсем новый, с иголочки, и в нем еще столько дел. Мне очень вас жаль, но то создание в пустыне не может работать, иначе оно уже пришло бы сюда. Поэтому я оставлю его в покое, а вам придется работать вдвое больше – и за себя, и за него.
Трое ужасно разозлились и устроили на краю пустыни (в мире совсем новом, с иголочки) совещание, «индабу», «панчаят» и «пау-вау».
Тут подошел Верблюд, жуя молочай самым возмутительным ленивым образом, посмеялся над ними, сказал:
– Гррб! – и удалился.
Вскоре появился джинн, Повелитель Всех Пустынь – он мчался, закутавшись в облако пыли (джинны всегда путешествуют именно так, потому что так работает их магия), и остановился, чтобы поболтать с Тремя.
– О джинн, Повелитель Всех Пустынь, – сказал Конь, – разве это справедливо, когда в мире совсем новом, с иголочки, кто-то бездельничает?
– Конечно, несправедливо, – ответил джинн.
– Так вот – посреди твоей Унылой Пустыни есть существо (такое же унылое, как сама пустыня) с длинной шеей и длинными ногами, и оно ничегошеньки не делает с утра понедельника. Оно не хочет бегать рысью.
– Фью! – свистнул джинн. – Это мой верблюд, клянусь всем золотом Аравии! А что он сказал? Почему он не хочет работать?
– Он говорит: «Гррб», – сказал Пес. – И отказывается носить поноску.
– А еще что-нибудь он говорит?
– Только «гррб» – и отказывается пахать, – сообщил Бык.
– Очень хорошо, – ответил джинн. – Если вы будете так любезны подождать минутку, я покажу ему «гррб».
Джинн завернулся в свой пылевой плащ, помчался по пустыне и обнаружил Верблюда, который бездельничал самым возмутительным образом, глядя на свое отражение в луже.
– Мой длинноногий и ленивый друг, – сказал джинн, – почему мне говорят, что ты не работаешь, когда мир совсем новый, с иголочки, и в нем еще столько дел?
– Гррб! – ответил Верблюд.
Джинн сел, подпер подбородок рукой и начал обдумывать Великое Волшебство, а Верблюд тем временем продолжал любоваться на свое отражение.
– Трое выполняют лишнюю работу с утра понедельника, и все из-за твоего возмутительного безделья, – сообщил джинн и продолжал размышлять о волшебстве, подперев подбородок рукой.
– Гррб! – сказал Верблюд.
– На твоем месте я бы этого больше не говорил, – заметил джинн. – Ты и так слишком часто повторял это слово. Притворщик, я хочу, чтобы ты трудился.
Тут Верблюд снова фыркнул:
– Гррб!
Но как только он это выговорил, он понял, что его спина, которой он так гордился, начала раздуваться – и все раздувалась и раздувалась, пока не превратилась