– Кто-нибудь из этих людей знал о существовании тайника с сокровищами?
Преподаватель развел руками:
– Не знаю… Мы иногда встречались за столом в квартире Виолетты – были такие, знаете, дружеские застолья с участием Георгия Аполлоновича, Ганской, старого режиссера Княжевича… Мы беседовали… Но никогда эти беседы не касались темы драгоценностей, темы ее коллекции. Говорили всегда о музыке, о той или иной постановке, о трактовке ролей…
– Только о музыке… Ладно, Борис Маркович, настало время задать вам нескромный вопрос. Вы были близки с убитой?
Как видно, за время допроса преподаватель успел мысленно приготовиться к тому, что ему зададут этот неприятный вопрос. Поэтому ответил без особого промедления:
– Да, в последний год мы с Леттой были близки.
– У вас были ключи от ее квартиры?
– Да, они у меня с собой.
– Это хорошо, что вы их взяли, – сказал Егоров. – Давайте их сюда.
Он взял у преподавателя связку ключей – такую же, что он уже получил у домработницы Петровой, убрал ее в стол и сказал:
– Хорошо, тогда я задам вам вот какой вопрос. Вы хорошо знали убитую, знали ее друзей, ее образ жизни. Скажите, кто, по-вашему, мог убить Виолетту Игоревну?
Борис Шварцман надолго задумался, потом заговорил – медленно, подбирая слова:
– Чтобы убить из-за бриллиантов, надо кое-что знать об этих камнях. Знать, сколько их, где они лежат… Легче всего узнать об этом было людям театра – они чаще других бывали в квартире Летты. Людям театра – ну, и мне, разумеется. Но из этого не следует, что убийца – один из нас. Конечно, не все музыканты или любители музыки – святые люди. Нет, совсем не так. Но среди коллег Летты, которых я знал, я не вижу ни одного человека, который мог решиться на такой шаг. Домработницу Людмилу я тоже исключаю. Уж скорее я бы подумал на племянника Летты, Леню Сазонова. Вот он мог… Да, он мог. А еще я бы проверил других людей, которые бывали дома у Виолетты, на предмет их причастности к убийству Леонидовой. Им мог быть совсем незаметный человек – вроде… ну, вроде почтальона.
– Вроде почтальона? – повторил Егоров последние слова преподавателя. – Интересная версия. Я подумаю над ней. Пока у меня к вам больше вопросов нет.
Глава 6
Проводив преподавателя, Егоров открыл блокнот, перелистал его, затем достал из сейфа две папки, которые утром туда уложил, заглянул в них. А потом открыл чистую страницу блокнота и наверху написал крупными буквами: «Список подозреваемых». Он решил составить общий список людей, которые могли совершить все три преступления. Он принялся снова листать дела и блокнот, вчитываться в каждую запись. Он работал так около часа, и вот что у него получилось:
«1. Валерий Жабкин, театральный барышник, племянник дирижера Воскресенского. Аргументы за включение в список подозреваемых: хорошо знал квартиру жертвы, имел в нее доступ; крал монеты у жертвы; нуждался в деньгах. Аргументы против: физически