Изменившая вчерашний день. Павел Плыгун

пробираясь слегка расталкивая окружающих, прибыла к месту заняв сидение. Большой выпуклый экран ни вещал ничего интересного, а потому девочка смотрела в окно, сложив руки на подоконнике.

      За окном стояла ветреная погода. Серые облака летели по небу с огромной скорость, то открывая, то закрывая солнце. Ветряные порывы подхватывали осенние листья, неся их далеко от взора девочки. Ветви деревьев сгибались, слегка приминая соседние кусты. Вдалеке лес закрывала белая пелена, означающая скорое прибытие дождя. Всё за окном гудело. Несмотря на настолько ужасную погоду, стайка воробьев прыгала по садовому участку, поклёвывая что-то на земле. Через несколько минут, на стекле, начали, понемногу, появляться редкие капельки дождя. А через мгновение и вовсе с неба полилась вода, словно из ведра. Так, сидя у окна и рассматривая улицу, Бетти провела всё время, пока другие пялились в монитор.

      “Время просмотра окончено”, – сказал крепкий мужчина в медицинском халате. Все поднялись со своих мест, медленно расходясь по своим жилищам. Девочка нехотя встала, не отрывая глаз от происходящего на улице, но все же, отправилась к себе. Единственное развлечение подошло к концу. Конечно в больнице можно было читать книги, их даже выдавали, при необходимости, но всё это чтиво являлось старательно отобранным шлаком, без эмоциональным существом. Как, опять же, в случае с телевизором, литература могла травмировать и без того сломанную психику больного.

      Зайдя к себе в комнату Бетти первым делом открыла тумбочку, достав сложенный лист бумаги и ещё раз прочла содержимое, чтобы не забыть. Нередко особо важные моменты, необходимые для запоминания, вылетали из головы малышки. Какая-нибудь ерунда, напротив, оставалась в памяти на долгое время не покидая сознание.

      Настал вечер. Маленькая стрелка часов указывала на цифру пять, а большая на двенадцать, это означало скорое начало ужина. Девочке не хотелось есть. Возможно, если бы пища была более менее вкусной, в том случае Бетти бы проголодалась, но к сожалению похлёбка из каких-то полу-съедобных материалово , чаще всего выдаваемых на ужин, не вызывала у Кэмпбелл чувство голода. Как говорили постояльцы этого места и те кто тут не первый раз, несколько лет назад, может пятнадцать, в столовой давали в полное сносную, даже в каких-то случаях вкусную, еду. Потом случилось уменьшение финансирования больниц, а значить и качество, вместе с объемом пищи, было урезано многократно. Некоторые люди говорили о вкусовых возможностях здешних продуктов, сравнивая их с тюремными пайками.