– Так. Подконтры… – Тролль нахмурился. – Пауки эти, что ли?!
– Да, пауки. Ацкий должен был подождать, когда начнутся сумерки, и пауки ринутся сюда, а он отнес бы меня обратно, на Кудринскую, чтобы мой след потерялся хотя бы на неделю. Но с Ацем видишь что случилось…
Тролль долго молчал, а когда Влада посмотрела на него, прочла на лице Бертилова злость.
– Почему я обо всем узнаю последним? Ты в беде и молчишь. Я же чувствовал! А с… куклой этой ведьмаковской что?
– Она должна была отвлечь подконтров, но… В общем, я спрятала ее в дупле дерева, которое сгорело от молнии, – пробормотала Влада. – Знаешь, ты иди, Егор…
Тролль остановился, молча глядя себе под ноги. По хмурой физиономии Бертилова было видно, что он борется с мыслями, решая что-то очень важное для себя.
– Был бы я Уткиным, сейчас бы рассыпался на куски от злости, темноглазая, честное слово… – в конце концов проговорил тролль. – Докатились! Мой друг превращается черт знает в кого и охотится на тебя. А я, получается, должен защищать тебя… от Гильса?! Жесть…
– Ты ничего не должен, – мягко возразила Влада. – Да и не можешь ничего сделать против пауков.
– Не могу, говоришь, – помолчав с минуту, Егор невесело хмыкнул. – Ошибаешься, темноглазая. Ты всегда во мне жестоко ошибаешься. Мне необязательно драться с армией пауков. Пошли, – тролль решительно потянул ее за руку.
– Куда?! – Влада пыталась выдернуть руку, но тролль яростно тащил ее по тротуару.
– Пешком до Кудринской! Мы пойдем медленно и будем всю дорогу общаться… Черт, я женюсь на Тановской, если хотя бы один паук тебя достанет за это время! Ясно? – продолжал злиться Бертилов. – Не увидят они тебя до самого дома! А с Муранычем я сам разберусь, поговорю по-нашему, как надо! Непрогляд, делов-то…
Влада вдруг ощутила себя будто в легкой и прозрачной зеленоватой вуали, которая мягко обволакивала ее с головы до ног. Вуаль летела рядом с ней, чуть развеваясь и немного светясь в наступающих сумерках. Звуки города притихли, словно кто-то убавил громкость. Непрогляд, тролльский морок, что-то из курса по троллеведению… Что-то о том, как тролли могут прятать предметы и самих себя от чужих глаз. Как-то на занятиях Антон Колыванов заволок непроглядом табуретку, а потом забыл про нее, и вся аудитория страшно радовалась, когда упитанный тролль споткнулся об нее и покатился кубарем, чуть не своротив преподавательский стол.
Минут через пятнадцать, которые они прошли в густеющих сумерках, Влада вдруг поняла – непрогляд работает. Иначе бы она сейчас не шла спокойно рядом с троллем и не слушала то, что он ей рассказывает. А Бертилова прорвало на философию.
– В первый раз сегодня увидел, каковы светляки живьем! – возмущался Бертилов. – Ведь наглые, а?! Мы, темные, их не трогаем. Просто живем, учимся, отмечаем свои днюхи. Почему они заявляют, что нам не место на земле?! Какого плетут