(помимо его крайней библиографической редкости) уже не может быть терпим. Дело в том, что бичуринский перевод ЮШ был не столько переводом, сколько совмещением пересказов отрывков ЮШ с переводами частей позднейшей цинской хроники «Тунцзянь ганму». Кроме того, в переводе о. Иакинфа некритически использовались некитайские слова и названия, которые сильно исказила цинская комиссия по «исправлению имен в Ляо ши, Цзинь ши, Юань ши», издавшая при императоре Цяньлуне (1736–1795 гг.) обязательный перечень «Цинь-дин Юань ши юй-цзе (Высочайше утвержденные объяснения слов в Юань-ши)»
[44], в соответствии с которым были внесены изменения в текст ЮШ его цинских изданий. Вся номенклатура собственных имен в переводе Бичурина должна быть подвергнута сплошному пересмотру и исправлению. Более того, цинский печатный экземпляр ЮШ, которым пользовался о. Иакинф, был весьма неисправен – не раз в тексте перевода сообщается, что данное место не удалось прочесть. В бичуринском переводе пропущены не только некоторые слова и фразы, но и целые абзацы. В начале XX в. А. И. Иванов сделал переводы части фрагментов ЮШ, в которых были упоминания о походах монголов на Русь и сведения об аланах
[45]. Эти переводы в определенной мере дополнили работы о. Иакинфа. Но на тот момент не существовало ни критических работ по Рашид ад-Дину, ни исследований по языку монгольско-китайской канцелярии при Юань, что не могло не сказаться на восприятии специфического текста ЮШ, широко использовавшего некитайские имена, названия местностей, должностей и бытовых реалий некитайских народов. Для точного понимания ЮШ к настоящему времени есть все возможности, накопленные за последние десятилетия исследователями истории Монгольской империи.
Достоверность данных ЮШ для настоящей работы по ряду аспектов не уступает значимости СС или РД. Из гигантского свода сведений ЮШ можно извлечь тексты, восходящие к первоисточникам начала – середины XIII в. (в основном это касается раздела «Лечжуань»). Во многом такая работа сходна с извлечением ценнейших сведений по русской истории X–XI вв. в сводах XIV–XVI вв. Именно этим объясняется большое количество привлеченных данных из состава различных разделов ЮШ в последующих главах данной книги.
2.2. Внешние источники
Главными внешними источниками до сих пор являлись сочинения европейцев Плано Карпини, Бенедикта Поляка и Гильома Рубрука[46]. Степень их использования исследователями традиционно высока. Здесь они также привлекаются, но основной упор будет сделан на наблюдения более ранних китайских посланников и разведчиков к монголам Чингисхана. Основными такими китайскими «внешними» источниками среди множества описаний путешествий к монголам в первой половине XIII в. являются «Мэн-да бэй-лу (Полное описание монголо-татар)» (далее – МЛ) авторства Чжао Хуна и «Хэй-да ши-люэ (Краткие известия о черных татарах)» (далее – XIII) авторства Пэн Да-я и Сюй Тина.
«Мэн-да бэй-лу» – единственный крупный китайский
