Брошенный мир: Осознание. Владимир Андерсон

когда его секция безопасности получит такую власти, что говорить о какой-то сдержанности станет редкостным лицемерием. Ему не хотелось всего этого. Он уже пожил своё и знал, что любое относительно сильное изменение влечёт за собой изменения всех сфер жизни, а это означает постоянный контроль, бессонные ночи, а главное психические расстройства.

      Касательно последнего Билл Стерлинг переживал больше всего. Со временем он замечал, что начинает делать какие-то вещи, а потом забывает, зачем их делал. Может иногда злиться практически без повода, не говоря уж про причины. Путается лица своих подчинённых, а иногда и порученное им. Это даже пугало его. Он начинал понимать, что старость побеждает его, что он не тот, что уже раньше. Что он лишь держится на плаву за счёт того, что выстроил давным-давно. И любое изменение представлялось ему особенно опасным прежде всего для него самого.

      Вместе с тем, он уже понял, что это неизбежно. По причине того, что было объявлено. По причине того, что Куратор, очевидно, хотел сделать жизнь на станции совершенно другой. Уж не важно, по какой причине… Важно, что это может стать последним изменением для самого Билла Стерлинга. А значит надо держаться собственных старых принципов – быть сдержанным.

      ***

      Разумеется, первая казнь в истории Аполло-24 была поручена шефу безопасности Биллу Стерлингу. И он не думал даже отказываться – кто лучше него сделает это. Кто лучше него сможет держать себя в руках в нужный момент. Не дать слабину там, где надо быть жёстким. Не переборщить там, где надо быть уверенным. Несмотря на его возраст именно Билл Стерлинг подходит на эту роль лучше всех остальных. Так думал Куратор, так думал и сам Билл Стерлинг.

      Действие должно было состояться в главной поточной аудитории, в которой совсем недавно всё новую данность, а заодно и приговор оглашал старейшина Пейтон Кросс. На сцене убрали трибуну, а вместо неё оборудовали впечатляющих размеров виселицу из двух уровней: на верхнем располагалась сама виселица, и в полу была проделана дыра, открывающая по нажатию на рычаг; на нижнем уровне – по сути окно для публики, в котором должен был оказаться провалившийся в раскрытую дыру осуждённый.