Сегодня мы не лицемерим. Через часок, возвратившись в лагерь и отмывшись от крови, готовлю и ем пойманную «дичь» – рыбу в несколько раз аппетитнее любой магазинной, потому как добытую своими руками. Но мне грустно. Успокаивает только, что хариуса не было изъято из потока больше, чем необходимо. Готовим и малосолку: закидываем крохи соли в надрезанные хребтины, натираем утробные бока. Заворачиваем рыб в листья и укладываем под плоские камни – пускай отлежится! После всех приготовлений чувствую, как моё внимание притупляется и наступает пора умиротворения. Сердце подсказывает, что день, сотканный из тонкой паутины противоречий, прожит не зря. Видно так тому и быть, мелькнуло в голове напоследок, перед самым сном.
Сильная сторона материального
Все, приспособились: ходим исключительно по ночам. Палатку ставим под сенью деревьев или в тени кустистых оврагов. Иначе жить получается совсем невозможно. Плохо отдохнешь – будешь волочиться по горам, словно прошлогодний лист, невесть какими ветрами заброшенный в эти края. Ночные передвижения из-за груза сами по себе утомляют, что уж говорить о жарком дне! Расставаться с Пятиречьем, несмотря на его комариные нападки, было грустно. За короткий срок мы уже успели привыкнуть к этому уютному месту, особенно к рыбе. Форсируем Хойлу в месте брода и поднимаемся с дорогой в сопку. Наверху нас встречает плато, изредка перекинувшееся понизями, в иное время, как мы уже давно для себя уяснили, представляющими собой болота. Идем по этим неприглядным, разноображенным редкими лиственничниками, ландшафтам. Горы на отдалении, все так же синеют контурами справа, из-под ног то и дело вспархивают куропатки и отвлекают наше внимание притворным поведением раненой в крыло птицы от жёлтоватых птенцов, притаившихся в двух шагах от дороги и терпеливо ожидающих условного сигнала матери, заверяющего о полной безопасности. Перед рекой Труба-ю – широкий ручей, нами принятый было за саму реку Он предстал ровным