Мы ушли с Любавой в лес повесив на себя огромные плетеные корзины, сделанные как рюкзаки. Дни до этого стояли теплые, дождливые и грибы в лесу высыпали в изобилии, нам их нужно было много набрать и обработать. Собирать то их одно удовольствие быстро легко приятно, а вот чистить их я очень не любила, но и без них куда. Пока ходили по лесу, Любава все не могла успокоиться и переживала, что гости уедут не закончив лечение, но видимо увидев результат, они решили не рисковать и остаться на сколько нужно. Они прожили у нас еще около недели, порча уходила медленно. Мальчишка днями носился по двору и саду, спокойно усаживался только поесть. Было видно, как ему надоело лежать, и он наверстывал упущенное. Мать его немного успокоившись очень помогала нам с грибами. Чистить их и надевать на толстые нитки для сушки та еще работа… нудная и кропотливая. Да и супруг ее потолкавшись без толку по двору переколол все дрова и ежедневно таскал воду для бани и душа, тем более мальчишку нужно было мыть каждый день. Темнота в голове ребенка светлела и наконец разошлась, и я вздохнула спокойно. Мне показалось это порча очень давно в нем, и она глубоко… проросла в ребенке и мне не хотелось, чтобы в нем осталась хоть капелька. Любава научила меня как еще и наговор от порчи на малыша сделать.
– А то ведь такая семейка боюсь им снова порчу на мальчишку наведут, а они то, на оберег сами не согласятся… сделай ему Елена наговор … хоть на первое время, а то ведь после болезни он все на себя легко хватать будет.
И потихоньку от его родителей я играя с ним сделала ему наговор на здоровье и закрепила своей силой, надеюсь поможет. С такими – то родителями для него это будет не лишним. Наговор на оберег я делала первый раз и не знала, как он получится. В тетрадке Любавы было написано,– обнести больного своей силой и закрепить наговором и запечатать силой и словом. Н – да и думай, как это … обнести, да закрепить. Представила свою силу тонкой прозрачной очень плотной тканью я сделала жест руками как бы оборачивая мальчишку в кокон. На секунду мне показалось я даже увидела красноватое свечение вокруг него ровным контуром. Пока оборачивала, читала.
– На тебе моя защита, крепкая как стена каменная. – Ни пробить, ни отворить ее никому. – Никакой болезни не добраться. – Ни слову или взгляду злому или завистливому. – Закрепляю, запечатываю своей волей и силой.
Помочь или подсказать правильно или нет я сделала,– было некому. Любава оберегов не делала, сила у нее ведь была небольшая. И она хоть и называла себя знахаркой она