Он прибегает в школу слишком рано. Харриет еще нет, а его всего распирает.
И вот она приходит, но даже не смотрит в его сторону. Медальон она не надела, и лицо у нее очень недовольное.
Чарли чего только не вытворяет, чтобы ее рассмешить, пока учительница не видит. Делает рожи. Фыркает. Вскакивает на стул и вертит попкой. Швыряет мел в Гарольда. Никакой реакции. Может, она забыла медальон дома? Может, завтра его наденет? В холле он к ней приближается, но она молча проходит мимо.
В школьном дворе его поджидают два ее старших брата.
Гас толкает его в грудь:
– Это ты, сучонок, написал моей сестре грязную открытку?
– Это была валентинка, а не грязная открытка.
Оскар, который когда-то играл за школьную футбольную команду, хватает его за рубашку так, что отлетают две пуговицы.
– Держись подальше от моей сестренки, дегенерат. Че ты вапще делаешь в этой школе?
Он толкает его к брату, а тот ловит его за горло. От страха у Чарли потекли слезы.
Начинается побоище. Оскар врезает по носу, Гас опрокидывает на землю, и они начинают бить его ногами. Выбегают школьники, они аплодируют и кричат:
– Бьют Чарли! Еще! Еще ему поддай!
Одежда на нем разодрана, из носа течет юшка, один зуб выбит. Гас и Оскар ушли. Он сидит и плачет. Во рту горчит от крови. Школьники издевательски кричат:
– Чарли отмутузили! Чарли отмутузили!
Подходит мистер Вагнер, привратник, и разгоняет орущих. Он отводит Чарли в мужской туалет и говорит, чтобы тот смыл с лица кровь и грязь и ступал домой…
Какой же я был глупый. Верил всему, что мне говорили. А не надо было верить Хайми, да и всем остальным.
Все это я вспомнил сегодня, анализируя свой сон. Как-то это связано с мисс Кинниан, читавшей отчет через мое плечо. Мне больше не надо никого просить написать что-то за меня. Теперь я могу писать сам, и это хорошо.
Вдруг пришло в голову. А ведь Харриет так и не вернула мне медальон.
Я узнал, что такое Роршах. Это тест с чернильными кляксами, мне его задавали перед операцией. Я струхнул. Берт будет меня спрашивать, что на этих картинках, а я ничего не увижу. И как узнать, что там нарисовано? Может, и нет никаких картинок. Может, это такой прием, чтобы проверить меня на глупость – пытаюсь разглядеть то, чего нет. Я заранее затаил на него досаду.
– Ну что, Чарли, – сказал Берт. – Помнишь эти карточки?
– Конечно помню.
По моей реакции он понял, что я раздосадован, и он удивленно на меня посмотрел:
– Что-то случилось, Чарли?
– Ничего не случилось. Просто я дергаюсь из-за этих клякс.
Он улыбнулся и покачал головой:
– Нет причин дергаться. Это стандартный персональный тест. Взгляни на эту карточку.