Наконец, ему удалось соединить компоненты воедино и аккуратно положить все это возле терминала, чтобы хлипкая цепь на разомкнулась. Затем Паркер сбегал в кухонный угол, вернулся с одной проколотой пачкой целлюлозы и еще раз проверив подключение, надавил на упаковку, выдувая воздух на головку газоанализатора.
Поначалу ничего не происходило, но спустя пару секунд появилась заставка, сообщавшая, что получена информация, которая обрабатывается.
– Так, сукины дети! Так! – произнес Паркер, садясь на стул и сверля монитор взглядом.
Время шло, минута сменялась минутой, а результата все не было.
Паркер начал нервничать. Может все зависло и следовало повторить манипуляции? А что если попробовать…
Додумать он не успел, окно мигнуло и выбросила результат.
Паркер посмотрел на череду знаков и почесал в затылке. Знакомой ему была лишь половина из них.
Недолго думая, он открыл специализированный химический сайт и забросил результаты в тамошний поиск.
Прошло несколько секунд и он получил длинное название, а под ним подробное описание из которого следовало, что это очень редкая техническая жидкость, которую использовали для обезжиривания контактов на волновых излучателях в каких-то криптоновых-неоновых бла-бла-бла.
Это было не интересно.
А вот в заключительном абзаце было написано, что вещество очень токсично, но после контакта с кислотными средами в течение двух часов распадается на безвредные составляющие.
– Так, – произнес Паркер. Потом двумя пальцами осторожно взял сплюснутую упаковку целлюлозы и отнес к остальным. Затем убрал их в отдельный пакет с надписью «гарант. нераств.», что означало – материал не подвержен быстрому распаду на воздухе, в воде или при солнечном свете.
Все остальные упаковки, обычно, держались не более недели, а спрайт-салфетки рассыпались в пыль через десять секунд после использования.
Столь короткие сроки существования некоторых материалов казались Паркеру неоправданными, хотя он где-то читал, что до изобретения подобных материалов, места обитания людей обрастали огромным количеством мусора из нераспадавшихся упаковок.
Итак, кто-то хотел от него избавиться и это очевидно.
Был подобран коварный яд, который затем распался бы от желудочного сока и все шито-крыто.
В дверь постучали. Паркер подбежал к ящику с инструментами и схватил молоток, потом все же надел брюки и вооруженный, с осторожностью приблизился к двери, в которую к тому времени, постучали еще раз.
– Кто там?
– Джон, это я – Риз!
Риз был соседом сверху и занимался производством на многокоординатных принтерах всякой сувенирной продукции, которую громко называл – художественными изделиями.
Паркер видел эти изделия – ничего особенного, но Риз продавал их достаточно успешно