В заключение напомню о том, кому обязан Зураб Константинович мастерской на Тверском бульваре. Михаил Васильевич Посохин, построивший кроме дворца в Кремле многие громадные здания в Москве, в конце жизни восстановил маленький особняк барона Штейнгеля в Сивцевом Вражке. Там вместе с верной секретаршей занял кабинет вице-президента Академии художеств СССР, где мы встретились последний раз. Словно оправдываясь перед потомками, рассказал, что низкие потолки, крохотные передние и маленькие кухни в пятиэтажках без чердаков, строившихся в его бытность главным архитектором Москвы, все это и многое другое, – не на его совести. Неистовый Хрущев внедрил совмещенные санузлы, запрещал строить жилые дома выше пяти этажей, чтобы не тратиться на лифты.
…Книгу о Москве, которую мне с Посохиным предложили написать для «Детской энциклопедии», убрали из плана «при перестройке». В годы развала государства Народному архитектору СССР, пережившему на двадцать два года соавтора Мндоянца, похороненного на Новодевичем кладбище, места рядом с другом не нашлось.
«Отлично помню каждое ожидание Володей приезда из Франции Марины. Он тогда еще не ездил за рубеж. Платили в театре на Таганке, где он работал, мало. С продуктами было плохо. Достать черную икру было очень трудно, Марина сама великолепно готовит и любит хорошую кухню. И под причитания по уши влюбленного Володи: “Мариночка приедет, надо ее хорошо встретить” я с большим трудом доставал черную икру и хорошее вино. Пусть люди радуются, такой я человек, хочется сделать все красивым!
Открываю выставку в бывшей мастерской на Тверском бульваре.
Тридцать лет она служила и квартирой, и мастерской до тех пор, пока Борис Ельцин не передал бывшее посольство Западной Германии на Большой Грузинской улице. Была мысль восстановить квартиру такой, какой была в далеком прошлом, воссоздать обстановку, устроить музей, показать тех, кто бывал здесь.
Посещали мастерскую на Тверском бульваре, 9 президенты СССР и США с женами, дипломаты, артисты, писатели, художники многих стран, цвет культуры ХХ века. Мне казалось, такой музей мог бы стать достопримечательностью города.
Но решил иначе. Воссоздавать мастерскую не захотел, реставрацией не занялся. Провел кардинальную реконструкцию, не оставил следов прежней планировки. Сломал деревянную лестницу с перилами из полуподвала на верхний этаж. На ее ступенях, расставаясь после застолья, фотографировались на память».
На снимке в этой книге, сделанном на лестнице, стоят Зураб Церетели, Эдуард Шеварднадзе, Перес де Куэльяр…
Придя на вернисаж в бывшую мастерскую, я не увидел следов былой лестницы, прежних дверей, окон и внутренних стен. Ничто больше не напоминало ни о квартире, ни о мастерской. Белые гладкие стены, залитые светом залы, заполнила толпа. Фуршет предлагался на столе, уставленном бутылками водки и консервными банками с килькой в томате. Бычков в томате, часто поминаемых в рассказах