Направляясь к стоявшей в отдалении хижине, Троуг внезапно почувствовал легкое беспокойство. Что-то здесь не так. Не стал бы Джуд торчать в этом Богом забытом месте всю ночь и все утро. В своем доме у него и еда, и выпивка. К тому же ему наверняка не терпится похвалиться своими подвигами перед отцом.
Солнце уже припекало вовсю, несмотря на пронизывающий ветер с моря. Троуг вспотел в своем тяжелом, толстом пальто и скинул его.
Внезапно с моря прилетела чайка и с пронзительным кричаом закружилась над ним, и Троуг от неожиданности втянул голову в плечи. Обычно он не верил в дурные приметы, однако сейчас в появлении птицы усмотрел какой-то зловещий знак. Беспокойство его становилось все сильнее и сильнее, и он почти бегом бросился к лачуге.
Внутри царил полумрак – скала бросала тень на хижину, – и Троугу потребовалось несколько минут, чтобы глаза его привыкли к темноте. Наконец он заметил на грязном полу распростертую человеческую фигуру. Сощурив глаза и сжав руки в кулаки, Троуг подошел поближе, уже понимая, что это его сын.
Так оно и оказалось… Молча смотрел Троуг в его невидящие глаза, а душа разрывалась от горя. Потом он с трудом проглотил застрявший в горле комок, почувствовав непонятное жжение в глазах.
Джуд мертв! Его единственный сын… Эта потаскушка и ее любовник убили его!
Троуг почувствовал, как душу его наполняет безумная ярость. Застонав от горя и ненависти, он вскинул кулак и погрозив невидимому небу, звенящим от гнева голосом воскликнул:
– Клянусь! Я, Иезекииль Троуг, в прошлом Джозеф Дартер, клянусь всеми муками ада, что отомщу за убийство своего единственного сына!
Опустив голову, он еще раз взглянул на тело Джуда и сказал, обращаясь к нему:
– Я накажу эту суку, сынок! Пойду за ней, если потребуется, на край света, но найду и заставлю заплатить за то, что она совершила! Заставлю заплатить их обоих! Я не успокоюсь, пока ты не будешь отомщен! Клянусь тебе в этом!
Глава 4
Здание фермы, маленькое и приземистое, прекрасно вписывалось в окружающий сельский пейзаж.
Рядом с домом находились деревянный сарай и небольшой загон для скотины, в котором похрюкивали три крупных свиньи. Позади дома виднелся крошечный огородик.
Марианна, прячась за низеньким каменным забором, не отрывала голодного взгляда от цыплят, бегавших по двору. Она замерзла до костей, а промокшая одежда прилипла к телу, и казалась ледяной.
Клацая зубами и дрожа всем телом, смотрела Марианна, как Филипп на четвереньках полз к веревке, на которой, обдуваемое свежим утренним ветерком, трепыхалось белье.
Они высадились на материк час назад. Из последних сил вытащили лодку на берег и спрятали среди скал так, чтобы не было видно с моря.
Марианна слабо представляла себе, в какой стороне находится Чарлстон, но оказалось, что Филипп прекрасно