Не менее удивительными и заслуживающими определения «чудо» (miracle) были и последующие события: встреча с Карлом и узнавание его в толпе придворных416; раскрытие так называемого королевского секрета (содержания молитвы дофина о спасении королевства)417; удачное окончание допросов девушки, которые проводились по приказу Карла членами университета в Пуатье418; переправа французского войска через Луару419; и, конечно же, освобождение Орлеана420.
Каждому из этих чудесных деяний предшествовало «пророчество» (prophécie), которое давала Жанна д’Арк и которое в обязательном порядке исполнялось, что для орлеанских авторов являлось еще одним неоспоримым доказательством святости девушки. Так, по их мнению, она верно предсказала благополучное завершение путешествия из Вокулера в Шинон421; положительное решение, вынесенное университетскими докторами относительно характера ее миссии422; смену ветра при приближении к Луаре, что позволило королевскому войску без проблем переправиться в Орлеан по воде423; смерть английского военачальника Гласдейла424; удачную атаку на крепость Ла Турель425 и многое-многое другое426.
Все это давало орлеанцам основание прямо называть Жанну д’Арк в своих сочинениях «святой девой»427, «Божьим творением»428, «святой рукой Господа»429, «[девушкой,] преисполненной святости»430 и уподоблять ее местным, официально канонизированным святым – Эверту и Эньяну. Автор «Хроники 8 мая» сообщал, что своих небесных покровителей жители регулярно видели на крепостных стенах: их молитвами – а также удачными военными операциями, осуществленными Девой, – город и был в конце концов спасен431.
К сожалению, нам не известно, имелись ли хотя бы в одной оригинальной рукописи сочинений, созданных в Орлеане и посвященных деяниям Жанны д’Арк, миниатюры или инициалы с ее изображением432. Тем не менее на волне неподдельного интереса, проявленного местными жителями к своей освободительнице во второй половине XV столетия, именно в их городе был установлен первый официальный и предназначенный для всеобщего обозрения памятник Орлеанской Деве, вполне, как кажется, подтверждавший идею ее возможной святости.
В действительности скульптурная группа, появившаяся на мосту через Луару, призвана была в первую очередь увековечить главное событие Столетней войны, с точки зрения орлеанцев, – снятие английской осады с города 8 мая 1429 г. Воспринимаемая как истинное чудо433, эта победа положила начало уникальному местному празднику, впервые проведенному при участии самой Девы и с тех пор отмечаемому ежегодно434. Памятник занимал одно из центральных мест в «топографии» торжеств. В 1650 г. местный знаток древностей