Меня этому никто не учил. Никто из живых. Есть такие уроки, которые сама жизнь даёт.
Все любят повторять, что надо учиться на чужих ошибках, и продолжают набивать шишки на своих.
– Эй, ты там живая, мышь?
Что ему от меня надо?
Придумал же еще – мышь! Сам он…
Надеваю пиджак, закидываю рюкзак на плечо, беру футболку, которую мне так навязчиво одолжили, поворачиваюсь.
Не смотрю на Тора, который, конечно же, стоит прислонившись к двери, загораживая выход.
– Можно пройти?
– Пройти? Вот так просто? А ты ничего не забыла?
– Сейчас заберешь, или мне постирать? – протягиваю ему его «тишёрт», как сказала бы Дуня.
– Оставь. Дарю.
– Спасибо, не нуждаюсь.
– Неужели? Смотри, пожалеешь.
– О чём?
– Ну… могла бы её загнать на школьном «ауке», бабла бы подзаработала.
Ухмыляется, весь из себя такой вальяжный, спокойный. Хозяин жизни типа, ага.
Школьные «ауки» – аукционы – удивительная мерзость. Лотом может выступить всё что угодно: от свежей сплетни или шмотки популярного парня до, извините, девичьей чести. Еще только я в этом дерьме не участвовала.
– Спасибо, но нет.
– Ну, как знаешь, – он протягивает руку, чтобы забрать футболку. На мгновение мелькает шальная мысль – отвести свою, представляю, как Тор удивится! Вряд ли он ожидает, что и с ним могут поиграть в дебильную игру.
А в следующее мгновение происходит неожиданное – наши пальцы соприкасаются, и мне кажется, я получаю хороший разряд, как от синтетической шмотки, которую резко срываешь через голову так, что искрит.
Отдергиваю руку и чуть стряхиваю, словно пытаясь сбросить налипшую грязь. Слышу, вернее, скорее чувствую его усмешку.
Тор по-прежнему стоит, загораживая выход.
Это слегка крипово. Не то чтобы прямо пугает, но… не двигать же мне его?
– Дай пройти.
– А волшебное слово?
Что? Поднимаю на него глаза – он серьезно? Впрочем, от меня не убудет, а он ведь считает, наверное, что спас меня.
– Дай пройти. Пожалуйста.
– Меня зовут Роман.
Может, я сплю? Или крыша поехала? Не понимаю вообще, что происходит. Продолжаю смотреть. Без эмоций. Это я умею. Можно сказать – особенный дар. Роман, значит?
– И что мне делать с этим знанием?
– Можно попросить по-другому.
Бесит. Бесит, потому что я не понимаю, что происходит. Зачем он тут стоит и почему не дает мне пройти. Да что за день такой сегодня?
Только собираюсь спросить, чего ему от меня еще надо, как надсадное жужжание телефона сообщает о входящем.
Мама! Кто ж еще! Прекрасно понимаю, зачем звонит.
– Да, мам, привет. Да, еще в школе. Меня заперли в женской раздевалке и не выпускают. Один парень.
Говорю спокойно. Я вообще не люблю расходовать эмоции с некоторых пор. Говорю и не отрываясь смотрю на Торопова. Как меняется выражение его лица, как растягиваются губы в улыбке. Он закатывает глаза, беззвучно