И моя мать рассказывала, бывало, в детстве, как это случилось.
Святая Варвара скрывалась в крымских горах. По пятам преследовал ее старый отец – Диоскур и, наконец, почти нагнал у Сугдеи.
Но не настало еще время Варваре принять мученический венец. Одна гречанка из Фул, небольшого городка между Карадагом и Отузами, узнав, что гонимая – христианка, приютила ее у себя; укрыла на время от преследования. И случилось чудо. Сад гречанки, побитый морозом, вновь пышно зацвел, а глухонемой ее сын стал различать речь. Заговорили об этом кругом. Дошла весть и до язычника-отца. Догадался Диоскур, кто скрывается у гречанки, и ночью окружил ее дом.
Как была, в одной рубашке, бросилась Варвара к окну и, не замеченная преследователями, с именем Иисуса на устах бросилась в колодец. Поддержали упавшую Божии ангелы и отнесли подальше от Фул, к подножью Отлу-кая.
В эту ночь у Отлу-кая остановилась отара овец. Задремавший пастух, молодой тавр, был донельзя поражен, когда рядом с собой увидел какую-то полунагую девушку.
– Кто ты, зачем пришла сюда, как не тронули тебя мои овчарки?
И Варвара не скрыла от пастуха, кто она и почему бежала.
– Глупая ты, от своих богов отказываешься. Кто же поможет тебе в горе и беде? Нехорошее дело ты затеяла.
Но, заметив слезы на глазах девушки и как дрожит она от холода, пожалел ее, завернул в свой чекмень.
– Ложись, спи до утра. Ничего не бойся.
Было доброе намерение у пастуха.
Прошептав святое слово, уснула Варвара под кустом карагача.
Раскинулись пышные волосы, разметалась вся, красавицей лежала.
И не выдержал пастух. Нехорошо поглядел на нее. Бросился к ней с недоброй мыслью, забыв долг гостеприимства. Бросился и… остолбенел, а за ним застыло и все стадо. Окаменели все. Только три овчарки, которые лежали у ног святой, остались, по назначению Божию, охранять ее до утра.
С первым утренним лучом проснулась Варвара и не нашла ни пастуха, ни стада. Вокруг нее и по всему бугру, точно овцы, белели странные камни, и между ними один длинный, казалось, наблюдал за остальными. Жутко стало на душе девушки. Точно случилось что. И побежала она вниз с горы, к морскому заливу. Впереди бежали три овчарки, указывая ей путь в деревню. Удивились в деревне, когда увидели собак без стада. Не знала ничего и Варвара. Только потом догадались.
У деревни, в заливе, отстаивался сирийский корабль. Он привез таврам разные товары и теперь ждал попутного ветра, чтобы вернуться домой.
Донес ветерок до слуха Варвары родную сирийскую речь. Пошла она к корабленачальнику и стала просить взять ее с собой. Нахмурился суровый сириец, но, поглядев на красавицу девушку, улыбнулся. Недобрая мысль пробежала в голове.
– Хоть и нет у нас обычая возить с собой женщин, а тебя возьму. Ливанская ты.
Радовалась Варвара, благодарила. Еще не было у нее дара предугадывать будущее.
Подул ветер от берега. Подняли паруса, и побежал корабль по морской волне.
Варвара зашла за мачту и сотворила крестное знамение. Заметил это корабленачальник и опять нехорошо улыбнулся: «Тем лучше!» – а потом позвал девушку к себе в каюту и стал допытывать: как и что. Смутилась Варвара и не сказала правды. Жил в душе Иисус, а уста побоялись произнести Его имя язычнику. И затемнились небеса; с моря надвинулась зловещая, черная туча; недобрым отсветом блеснула далекая зарница. Упала душа у Варвары. Поняла она гнев Божий. На коленях стала молить простить ее. А навстречу неслась боевая триера, и скоро можно было различить седого старика, начальствовавшего ею. Узнала Варвара гневного отца; защемило сердце, и, сжав руки, стала призывать имя своего Господа.
Подошел к ней корабленачальник. Все сказала ему Варвара и молила не выдавать отцу. Замучит ее старик, убьет за то, что отступилась от веры отцов.
Но вместо ответа сириец скрутил руки девушки и привязал косой к мачте, чтобы не бросилась в волну.
– Теперь моли своего Бога, пусть тебя Он выручает!
Сошлись корабли. Как зверь, прыгнул Диоскур на сирийский борт, схватил на руки дочь и швырнул ее к подножью идола на своей триере.
– Молись ему!
А Варвара повторяла имя Иисуса.
– Молись ему! – И Диоскур ткнул ногой в прекрасное лицо дочери.
– За тебя молюсь моему Христу, – чуть слышно прошептала святая мученица и хотела послать благословение и злому сирийцу, но не увидела его.
Налетел бешеный шквал, обдал сирийский корабль пеной и точно белой корой покрыл его.
Налетел другой, и на минуту не стало ничего видно. А когда спала волна, то на месте корабля выдвинулась из недр моря подводная скала, точно бывший корабль.
С тех пор прошли века. От камней Варварина стада немного осталось на прежнем месте. Новые люди повели по-иному жизнь, и на новую дорогу пошли старые камни. Только окаменелый корабль остался недвижим.
Не дошел до него