Проснулся я глубокой ночью и сразу начал пытаться освободить руки от скручивающего их ремня. Для меня это оказалось несложно, и буквально через минут пять я держал его в руках, а потом откинул в сторону.
«Проклятье, – подумал я. – Как мне выбраться отсюда? Все теперь считают меня диверсантом».
Дверь подвала казалась не такой уж и крепкой. И я быстро подошел к ней. В верхней части двери находилось небольшое, но прочное прямоугольное стекло, как иллюминатор на космическом корабле. Улица, на которой находилось подвальное помещение, хорошо освещалась, и мне почудилось, как меня при попытке сбежать из этой части ловят. Но куда я убегу? Кругом горы и боевики. А если попадешься на прицел к снайперу, он и не будет выяснять, сбежал ли ты из части или разнюхиваешь все вокруг да около их дороги. Возьмет да и прихлопнет как муху. Вот и дознаватели, каких обещали на КПП, почему-то не идут со мной разбираться. Ожидание кары – вот что самое страшное сейчас для меня.
Так до утра я просидел возле двери. Шальные мысли о неизбежности наказания почти доконали меня. И тут я увидел одного из бойцов, патрулирующего часть. Быстро вскочив на ноги, я сразу начал раскачивать дверь подвала, а потом и вовсе стучать по ней кулаком, пока не привлек к себе его внимание.
Боец вздрогнул. Увидев в этом маленьком окошке часть моей физиономии, он тут же убежал куда-то. Я выдохнул. Хотелось очень пить. Все бы сейчас отдал за глоток воды. Казалось, что все процессы внутри меня давно остановились и высохли. Если отсюда не выпустят, я и так без наказания сгину от жажды. Даже пытать не придется.
Уже через несколько минут по ту сторону двери собрались вооруженные люди. Кто-то из главных крикнул: «Открывай!», и один из военнослужащих с опаской подошел к двери. Вскоре ключ в замке повернулся и дверь распахнулась. Несколько калашей сразу направили мне в живот. Как и вчера, я стоял под прицелом.
– Выходи! – услышал я голос открывавшего дверь.
– Руки, покажи руки, – выкрикнул кто-то из-за спины бойцов, когда я сделал несколько шагов вперед и чуть было не споткнулся на ровном месте.
Мне пришлось подчиниться, и я нехотя вытянул руки перед собой. Конечно же, я был уверен в том, что меня снова начнут вязать или захлопнут в наручники, но не поверил своим глазам – в пяти шагах передо мной возникла фигура того самого подполковника Митина.
«Ну вот! Сейчас начнется!» – пронеслось у меня в голове.
– Тебя пытали? – вдруг произнес он.
«Какое-то странное выяснение ситуации, – снова подумал я. – Не он ли вчера намекал на хороший допрос?»
– Пить,