Понятно, откуда у обычного препода Рэндж Ровер последней модели.
А еще понятно, откуда у него замашки криминального авторитета под прикрытием.
– А зачем вам универ? – нахмурившись, спросила я. На самом деле, этот вопрос крутился у меня с первой же минуты, как только я увидела нового куратора.
Горецкий, откинувшись в кресле, посмотрел на меня.
– Может, это мое призвание – сеять светлое и разумное в умы юного поколения.
Я поежилась. От ледяной усмешки в серых глазах по спине пробежал холодок.
– Юному поколению жутко повезло, – пробормотала я, отодвигая тарелку. Аппетит резко пропал.
Хмыкнув, Горецкий сделал глоток виски.
– Я тоже так считаю.
Я опустила голову и с силой переплела пальцы.
В мужчине, сидящем передо мной, сконцентрировалось все, что я ненавидела в людях – надменность, самодовольство и высокомерие.
Так почему я все еще здесь?..
– Что вам от меня нужно? – тихо спросила я, глядя на свои руки. Чем быстрее мы перейдем к делу, тем раньше я вырвусь отсюда.
Горецкий усмехнулся.
– Ты всегда такая нетерпеливая, Аронова?
Я скрипнула зубами, но продолжила молча ждать ответа.
Горецкий покрутил бокал.
– В эту субботу в бассейне пройдет университетская спартакиада по плаванию.
Я замерла. О господи, только не это…
– Я записал тебя в участники, – будничным голосом заявил мужчина, закидывая ногу на ногу. – Если займешь призовое место, я, так и быть, на какое-то время забуду про твое существование.
Я вскинула голову. А этот чувак умеет мотивировать.
– А если я не умею плавать? – криво усмехнулась я, чувствуя, как грудь сдавливает от нехватки воздуха. – Подгоните мне надувные нарукавники?
Горецкий сделал неторопливый глоток.
– Не прибедняйся, – бросил он, не сводя с меня немигающего взгляда. – Я читал твою анкету и видел все дипломы. И, как заботливый куратор, просто не мог пройти мимо.
Я скрипнула зубами. И какого черта я махала своими школьными трофеями перед приемной комиссией?!
– К тому же… – задумчиво протянул Горецкий, потирая пальцами подбородок. – Я не против посмотреть на тебя без этих балахонов, по недоразумению именующихся одеждой. Что-то подсказывает мне, что ты сможешь удивить даже меня.
Я широко распахнула глаза, до последнего не веря в то, что он ляпнул это вслух. Хотя чему я удивляюсь…
– К великому сожалению, я не смогу участвовать в соревнованиях, – мои губы растянулись в издевательской улыбочке. – Могу даже предоставить справку от медика.
Глаза Горецкого опасно сузились. Играя желваками, он ждал продолжения.
Ну окей, сам напросился.
– У меня месячные! – торжественно выдала я. – Очень обильные и болезненные.
Еще никогда я так не радовалась этим мучительным дням.
Брови Горецкого взметнулись вверх. Подозреваю, он впервые услышал это от девушки. Ну да, у его женщин ничего такого не бывает,