А вот Снэфрид так и не стала здесь своей. Она обосновалась в длинном строении бывшего монастыря, но на стенах здесь она развесила ковры с привычными в Скандинавии змеями, с вытканным мировым змеем Йормунгандом, вцепившийся в свой хвост. Но сейчас прекрасная финка стояла не перед ним, а перед круглым диском бронзового зеркала, и примеряла длинные звенящие серьги.
Ролло мягко улыбнулся. Его жена была красивой женщиной. Эта финка была статной и величественной, и такой же соблазнительной, как и тогда, когда очаровала его, еще совсем мальчишку, в далекой земле, которую разрезают длинные фьорды северного моря. Там Снэфрид была избранницей могущественного короля, но предпочла не надежное положение подле знаменитого Харальда, а смутную судьбу юного Ролло. И он никогда не забывал, на что она решилась ради него. Другое дело, что прекрасная Лебяжьебелая так и не понесла от него ребенка… А правителю нужен сын и наследник.
Но Ролло уже решил: никогда он не откажется от нее и она всегда останется его женой. Ведь все эти годы Снэфрид была ему верной подругой, советчицей, пылкой возлюбленной. Отчего же теперь он чувствовал, как растет отчуждение между ними? Их связала плоть, ибо ни одна женщина не дарила ему таких наслаждений, как эта светлокудрая валькирия, однако души их словно существовали порознь.
Порой Ролло чувствовал, как одна его часть стремится бежать от этой женщины, а другая страстно жаждет её. Епископ Руанский Франкон как-то заметил, что Снэфрид, похоже, опоила Ролло любовным зельем. Чушь! Разве его жена не достаточно хороша, чтобы пленить мужчину без всяких чар? Ведь он не единожды видел, как восхищенно глядят на нее его викинги, и гордился ею. Ему нравилась даже тайна, окутывавшая Снэфрид. Она жила уединенно, её жизнь оставалась закрытой даже для него.
У Ролло были дети от других женщин, но он не приблизил к себе ни одного из них. Пусть живут, как знают, он позаботится о них и их матерях, но держал в отдалении. Ибо иначе это оскорбит Снэфрид, сделает ей больно. Он помнил случай, унизивший его Лебяжьебелую, когда одна из его любовниц принесла во дворец Ролло ребенка. Тогда он поклялся жене, что больше подобное никогда не повторится. А его слову можно было верить.
Ролло пообещал Снэфрид, что его владения перейдут к Атли и его потомкам. И добавил:
– Только прими совет, жена, и постарайся наладить отношения с моим братом.
Однако что-то у них не ладилось. Ни Атли не стремился проявить свое расположение к Лебяжьебелой, ни она не выражала приязни в болезненному юноше.
Ролло это огорчало. Он и сейчас сказал:
– Я хочу навестить Атли. Ты поедешь со мной?
Он хотел еще добавить что-то, но замер, увидев, что Снэфрид достала из сундука с подарками ажурный венец светлого золота с рядом молочных жемчужин по ободу. Прекрасное украшение, да еще в зубьях трилистников венца так красиво мерцают желтые топазы. Снэфрид