Затем гнали его нагого по Березняку и стегали розгами.
Посему Василий Петрович пребывал в прескверном расположении духа, а дознавшись с утра о ночном происшествии у Зиновьего хлева совсем уж перепугался в силу своей суеверности и, выпив святой воды, уговорил полицмейстера наведаться к ворожее.
Игнат вошел в земскую избу сер как туча, сел на лавку и угрюмо посмотрел на следчего.
В эту ночь полицместер спал не больше часа, прикорнув на жесткой лавке. Снилась ему Прося, которая просила его вернуть косоньку, ибо холодно. Шла девочка, держась за руку какого-то долговязого тощего незнакомца, лицо которого как ни старался Игнат не мог разглядеть.
– Ну? – в надежде спросил Следчий.
Игнат промолчал.
– Ну?! – более требовательно спросил Василий.
Игнат Миронович медленно встал, затем отряхнул сюртук и подошел к столу за которым стоял Следчий.
– Ты к Императору на поклон ходил когда-нибудь?
*
Кривая сидела на повозке, укутавшись в шерстяной платок. В повозку складывали заморские угощения, шелка и пушнину, хрусталь и фарфор. Зинаида наблюдала за работой равнодушно позёвывая. Следчий и Полицмейстер стояли подле и тоже следили за погрузкой, когда всё было готово Игнат Миронович взгромоздился на козлы, Василий Петрович сел на маленький свободный уголок в хвосте телеги. Двинулись. Уже на окраине им наперерез выскочил Ефросиний, преградив путь.
– Стойте! – замахал дьяк руками. – Не пущу никуда!
– Чего там бормочешь отче? – проскрипела Кривая с телеги.
–Замочи, безбожница! – ткнул в неё пальцем Ефросиний и схватился за нательный крест. – Она вас с пути истинного сбивает! Смущает, в лапы к Сатане ведёт! Только церковь и Господня защита…
–Где ж был твой Господь, когда Проську бестия жрала? – ехидно заметила Зинаида. – С дороги!
–Ну правда, святой отец,– грустно сказал Игнат. – Ведь святили же хлев, а той же ночью девочка пропала…
–Богохульники! Еретики! – завизжал дьяк и отпрыгнул в сторону, чтобы не быть раздавленным телегой, когда Полицмейстер подстегнул клячу.
Дорога петляла, была ухабистой и размытой от многочисленных дождей. Кривая указывала направление пока не привела их в непроходимую чащу. Несколько раз Игнат слезал с козел и толкал увязшую в мягком лесном грунте повозку. Зинаида держала в узловатых пальцах маятник и сверялась с ним. Наконец повозка увязла так, что и вдвоём со следчим не смогли сдвинуть ее с места.
–Дальше не поедем, уважаемая ворожея, – сердито произнёс Следчий.
–А дальше и не надо, – ответила Кривая и с невиданной для старухи прытью соскочила с повозки (куда только хромота делась).
Тут же она скинула с себя намотанные платки, явив на свет божий рыхлый зад из которого торчал длинных хвост, схожий видом с крысиным. Лишь на конце его венчала бурая с проседью кисточка. Выше по спине ведьмы поднималась полоска чёрных жестких волос до самой шеи. Было холодно, от тела Кривой парило.
–Свят-свят,– начал креститься