правовыми нормами, Германия предъявила 2 августа ультиматум Бельгии. Она потребовала свободного пропуска через ее территорию германских армий, которые, впрочем, без всяких формальностей нарушили и нейтралитет Люксембурга. Но следствием этих действий было то, что лондонское правительство побороло свои последние колебания, и британская и бельгийская армии стали в ряды союзников. Допустили ли германские правители ошибку или они были застигнуты врасплох, это не имело для них большого значения. Разве наступление на широком фронте, быстро проведенное по тщательно разработанному плану, не должно было справиться даже с коалицией, только еще создававшейся и которую к тому же сдерживали чувство чести или моральные соображения? Разве эта коалиция при своей слабости могла бы остановить движение самой мощной военной машины из когда-либо существовавших, которая была уже полностью пущена в ход? С другой стороны, если бы союзные правительства попытались воспротивиться германской политике, разве армия не была в состоянии сломить волю народов, сея в захваченных областях ужас приемами, оправдываемыми военной необходимостью? Разве лозунг «ведь это война!» в устах и генерала и простого солдата не должен был узаконить самые бесцельные жестокости и самые грубые посягательства на права человечества? Победа, которая должна была еще раз оправдать все приемы и уладить все разногласия, была несомненна при условии немедленного перехода в дерзкое наступление, свободное от всяких моральных соображений, даже если это наступление расширило и усугубило бы страдания мирного населения. Надо было только решительно и быстро двигаться вперед, распространяя впереди себя ужас и оставляя за собой опустошение.
Предстоящая борьба застала французскую армию в таком же моральном состоянии, как и всю нацию. Эта армия Республики, восстановленная после нашего разгрома в 1870 г., впервые построенная на началах всеобщей воинской повинности, приложила необыкновенные усилия для своего возрождения. Если за этот период нация своими жертвами подтвердила непреклонную волю жить и удерживать занимаемое ею место в Европе, то армия своей изумительной работой старалась найти способ победоносно воспротивиться новой агрессии могучего зарейнского соседа. Для этого она принялась за изучение и подготовку большой войны, понимание которой было утрачено в императорской армии, о чем свидетельствовали два небывалых разгрома: Мец и Седан. Далее, она подготовляла те силы, которые приводят к победе. Она развивала в войсках моральные качества, профессиональные знания и физическую тренированность, чтобы прежде всего сделать из этих войск отличное орудие войны.
Во время любых маневров, повторяемых и продолжаемых невзирая на сильную усталость, всегда можно было, наряду с превосходным моральным состоянием всего личного состава, отметить его страстное желание учиться, а также выносливость и дисциплину, каких не знали прежние армии. Постепенно осенние тактические учения, в которых
