– Эх, профессор, а ведь я стараюсь, – пробормотал Олег и сел на пол, – вы мне сразу понравились. Я бы с таким профессором хоть зимой в реку, – снова перешёл на вы Олег.
– Ну ладно, ладно успокойся и отправляйся спать, – ответил Круговой.
– Нет, Владимир Иваныч! Ты не прав, пускай они спят, – Олег провёл рукой вокруг себя показывая профессору невидимых их. – Нам деньги уплачены, я вас и ночью охранять намерен.
– Премного благодарен тебе конечно за заботу, только уж я как-нибудь ночью сам себя охраню.
– А вдруг рыжая появиться, что тогда? Вы и распознать-то её не сумеете, а я раз уже с ней справился, думаю и второй раз сдюжу, – не унимался Олег.
– Слушай, иди-ка ты, дружочек, в свою комнату, и там охраняй кого хочешь. Хватит у меня тут перегаром дышать, поимей совесть, – и профессор принялся поднимать непослушное Олегово тело.
– Зря ты так! А ещё профессор, а я сегодня Мишке говорил, такого профессора, говорю повстречал, ягодка, а не профессор. Не то что эти из институтов, вот возьму и уволюсь завтра, – еле ворочая языком плёл Олег, вяло сопротивляясь попытке Кругового, отвести себя в кровать.
– Хорошо, хорошо, уволишься. Лично я плакать не стану, – говорил профессор, укладывая Олега в постель.
– Ну и ауфвидерзейн! – только и смог пробормотать Олег, после чего окончательно отключился от реальности.
Да уж, вот так напарничек у меня, что-то слабо представляется его полезность. Хотя знакомы мы всего лишь пару дней, я и сам молодым и глупым был, посмотрим, что дальше будет, – и с этими мыслями профессор направился к себе в комнату.
Ночь прошла спокойно, наступило утро. Нет ничего хуже, чем утро, наступившее вместе с тяжёлым похмельем. Хотя нет, есть. Это проснуться вместе с тяжёлым похмельем, да ещё и заболевшим простудой. Проснувшись рано, первое, что ощутил молодой пьяница, была резкая головная боль. Затем к ощущениям добавилась слабая тошнота, а довершила весь букет, душевная тревога. Боги, боги, поспать бы ещё хотя бы часик! Олег совсем не помнил, как добрался до дома, не помнил и последний час весёлого застолья, что происходило в квартире так же будто ножницами было вырезано из мозга. Лишь короткими отрезками возникали в памяти кое-какие картинки, но ничего хорошего на них нарисовано не было. Дико хотелось пить, но встать и пойти на кухню представлялось настоящим подвигом. И тут дверь комнаты распахнулась, и Олег приоткрыв один глаз увидел на пороге двери Владимира Ивановича с подносом в руках. Круговой был весьма отходчивым человеком и на утро